Власий. Вадим Васильевич Лёвин

остановки, пока дождь не закончился.

      – Да, быстро доехали без пробок, нигде подолгу стоять не пришлось. И погода, похоже, налаживается, посмотрите – на небе и облачка нет. Наверное, через час такая жарища, такое пекло будет, что с ума сойти.

      – Пусть уж лучше жара и пекло, чем такой ливень.

      Перед тем как выйти из машины, женщина – с первого взгляда похожая на гимнастку из цирковых, протянула Петру Петровичу полторы тысячи рублей вместо оговоренных заранее пятисот. Петр Петрович с удивлением посмотрел ей в лицо.

      – Возьмите, возьмите, это не вам, это вашей дочке.

      Увидев нерешительность Петра Петровича, женщина положила деньги на «торпедо» и проворно – ровно так же, как и ранее села в нее на Молодогвардейской улице, – выскользнула из машины наружу и хлопнула на прощание дверкой, не дав даже и рта раскрыть изумленному Петру Петровичу. У него сразу же поднялось настроение, и он несколько взбодрился. Эта тысяча рублей не была сегодня лишней для него.

      «Да, мир не без добрых людей, – отметил про себя Петр Петрович. – Грузины они такие – душевные и щедрые люди, добрые люди, хотя все же на кого и когда нарвешься».

      К этому времени на улице парило вовсю от июльской жары. Полуденное солнце с энтузиазмом принялось за свое привычное и рутинное дело – за сушку асфальта от луж. Город к этому часу жил полноценной жизнью. От былого дождливого и затаенного настроения не осталось и следа. Солнце и только солнце было у всех на виду. Оно вышло из тени на первые роли и показывало себя всем и вся во всей своей красе, господствуя на земле и на небе. Оно парило нещадно и прогревало воздух быстро и ловко, напоказ всем. Не щадя при этом никого – ни встречного, ни поперечного. Для яркого солнца не было ни преград, ни расстояний. Ему было все подвластно и все доступно – и под силу, и по плечу.

      Каждый укрытый уголок двора, каждый клочок асфальта, скрытый тенью от посторонних глаз, любой прохожий на улице, любое укромное деревце, любая проезжая либо вставшая насмерть пред красным сигналом светофора машина – все было подвластно ВЕЛИКОМУ солнцу. Солнце испепеляло все и вся на своем пути. Оно на эти два-три часа превратилось в мартеновскую печь в триллиард триллиардов гигаватт. Умом обычно никак не понять, как уже через час-другой Москва подсохнет почти полностью и на асфальте не останется ни одной, даже самой мало-мальской и маловажной лужицы. Все произойдет так быстро и стремительно, что остается только позавидовать тому волшебнику, по мановению чьей палочки все это произойдет, на радость всем горожанам и горожанкам, включая сюда подростков и прочий никому не нужный люд.

      Петр Петрович пересчитал все заработанные им за сегодня деньги и аккуратно сложил их вместе в небольшую пачечку, после чего не забыл свернуть ее пополам. Приподнялся немного с сиденья и положил деньги для надежности в задний и никому кроме него самого не доступный карман брюк. Именно с этого момента его настроение улучшилось значительно. Что не замедлило сказаться на выражении его лица – оно, и без того задумчивое и печальное, стало еще