Дневник бешеной моли. Мария Геррер

тающее мороженое с вафельного рожка и чувствовала себя маленькой девочкой. Такой, как Лизавета.

      Впервые за последние месяцы мне было очень спокойно и хорошо. Лизавета рассказывала отцу о драконах, которых мы раскрашивали, и о том, что я тоже люблю этих сказочных существ.

      Вскоре мы остановились у ступеней нашей конторы. Вот и все, пора было прощаться. Олег снова пожал мою руку. Где-то в глубине души шевельнулось сожаление, что наше короткое знакомство подошло к концу. А как же иначе оно могло закончиться? Надеюсь, у Лизаветы все сложится удачно, и она найдет общий язык с подругой отца.

      Вечером я повесила занавески, и на кухне сразу стало светлее и уютнее. Опять пошел дождь. Он барабанил по подоконнику и по стеклу. Я навела горячий чай, завернулась в плед и уселась смотреть телевизор. На глаза попалась тетрадь психолога. Пардон, дневник.

      «Сегодня встретила потрясающего мужчину. И обратила на него внимание. Страшно красив, безумно сексуален. Похоже, начинаю оттаивать и возвращаться к нормальной жизни», – записала я. Великолепный экземпляр стоил моего внимания, однозначно. Наши орбиты случайно пересеклись, и мы разлетелись, как кометы в бескрайнем космосе.

      Легкое сожаление коснулось чего-то в районе груди. Видимо, я потихоньку прихожу в себя после развода. Что ж, это прекрасно.

      Глава 4

      Последнее время я ходила на работу как на каторгу. Обстановка в отделе нездоровая. Все злые, дерганные. Сегодня я появилась на пороге кабинета чуть раньше обычного. Вообще-то стараюсь приходить без пяти девять, чтобы поменьше общаться с коллегами.

      – Просто неприлично так выглядеть. Ведь старше меня всего на пару лет. А дашь лет сорок, а то и больше. Еще немного и она опустится на самое дно, станет похожа на бомжиху! – вещала моя одногодка Лена, подкрашивая губы после утреннего чая. Ее яркая помада отпечаталась на чашке. – И характер пакостный, неуживчивый. Ядовитый, я бы сказала.

      – Ну, за это бедняжку осуждать нельзя. Семейная жизнь не удалась, детей нет. Тут кто угодно махнет на себя рукой и станет озлобленной, – вторила ей одна из наших сотрудниц.

      Очевидно, разговор шел обо мне.

      – Да, согласна, – Ленка поправила роскошные рыжие волосы. – Только в разводе она сама виновата. Мужчины не любят злых и неухоженных. Марина Леонидовна очень метко назвала ее бешеной молью – носится, суетится, а толку никакого. И себе нервы треплет, и других заводит. Но, в целом ее жалко.

      Я шагнула в кабинет, и разговор оборвался на полуслове.

      – Не надоело мне кости перемывать? – участливо поинтересовалась я.

      – Не подслушивай, и не узнаешь о себе неприятных вещей, – парировала Лена, отхлебнув чая и нахально глядя мне в глаза.

      Да, тут она совершенно права. Только я не подслушивала, а вошла не вовремя. Как же мне надоела эта контора! Но должность неплохая, и зарплата вполне сносная. Возможно, через некоторое время начну искать другую работу. А пока придется терпеть выходки Ленки и пустые придирки начальницы.

      Марина Леонидовна дала мне новое поручение, и я принялась выполнять его. Не с рвением, но