Прощание с империей. Сергей Псарев

ийся берёзовый листок. Он большой, со сложной поверхностью, на которой замечаю какое-то изображение. Ясно вижу чьё-то лицо, кто-то смотрит и кивает мне головой, зовёт. Я беру тебя за руку, и мы вместе идём туда. Нам немного страшно, но впереди так много яркого света… Мы машем крыльями и летим к нему. Потом берёзовый лист начинает покрываться пятнами, сохнуть и сворачиваться. Мы оказываемся в каком-то замкнутом пространстве, а затем проваливаемся и летим вниз…

      – Что сегодня за окном, любимый?

      – Осень…

      – Как хочется куда-нибудь сейчас…

      – Давай, поедем в Царское Село? Сегодня не воскресенье и так будет даже лучше.

      Свободны, ветрены и пьяны,

      Там улыбаются уланы,

      Вскочив на крепкое седло…

      – Кто этого не помнит? Там ещё есть: казармы, парки и дворцы…

      – Только эти дворцы и казармы давно пустуют.

      – У нас больше нет гусаров в красивых ментиках, усатых уланов и императорской лейб-гвардии.

      – Зато остались полковые храмы.

      – Это, как волшебный сон. Потом он забывается, но помнишь, что тебе было хорошо.

      В воздухе пахнет свежей смолистой хвоей от вороха привезённых рубленных еловых веток. Парк готовят к зиме, на клумбах укрывают коротко стриженые кустики роз. Привезли и сколоченные из досок домики для мраморных статуй. У обнажённых фигур не зябнут ноги, но их всё равно скоро закроют и защитят от холода и снега. После этого Царскосельский парк изменится и станет похож на закрытую книгу.

      Мы намеренно выбираем для своих маршрутов неубранные от листьев аллеи. Здесь их можно собрать целую охапку, и устроить для себя фейерверк. Из этого у нас ничего не получается. Листья сегодня мокрые и тяжёлые, от них исходит горьковатый запах тлена…

      – Как здесь тихо сегодня. Только шорох листьев под ногами…

      – Сюда ещё не приехали автобусы с туристами из Китая. Интересно, какие чувства они испытывают, увидев в этом парке царские фантазии в китайском стиле?

      – Наверное, гордость за величие своей национальной культуры.

      – Для меня это, каждый раз, как испытание на преданность своему городу. Туристы из Поднебесной подобны большой воде, регулярно затопляющей невские берега.

      – Они наши гости…

      – Конечно, гости, но мне хочется иногда приезжать сюда, чтобы слушать в парках тишину и читать на этих дворцовых стенах свою историю.

      – Какое ровное серое небо сегодня…

      – Будто до самых краёв заполненный стакан.

      – Октябрьский коктейль осени…

      – Его красиво разбавляет золото и багрянец листвы. Мне сейчас кажется, что здесь каждое дерево находится на своём месте. Словно это большая, тщательно выписанная умелой кистью мастера картина.

      – Хорошее сравнение. Дворцовый садовник действительно похож на прилежного художника, который день за днём рисовал здесь огромное полотно. Он видел его в своей голове завершённым, наполненным красками каждого времени года.

      – Только картина у него самая необычная. На ней всё настоящее: беседки, деревья и цветы, а птицы и белки без страха кормятся из рук.

      – Без этих дворцов, павильонов, каналов и мостов парки были бы совсем другими. Потом всё это связано с долгой человеческой историей.

      – Получается немного грустная картина. Изысканный мир, населённый тенями из прошлого.

      – Раньше здесь было много праздников и интересных событий. Просто всё это когда-нибудь заканчивается. Как времена года…

      – Неужели, всё? Почему ты улыбаешься?

      – Потому что мы сейчас думаем об одном и том же. Это точно, не про нас. Мы с тобой – всегда совсем другие. Скажи, Царское Село для тебя, это что?

      – У нас с ним многое связано. Каждый раз вспоминаешь что-нибудь хорошее. Потом здесь можно отключаться и ни о чём не думать.

      – Разве этого мало? Получается, что у нас с тобой в Царскосельском парке есть своя собственная история, которую мы каждый раз вспоминаем и придумываем новую.

      – Хочется не повторяться. Если сильно захотеть, то всегда можно увидеть необычное. Давай закроем глаза и представим себе что-нибудь, а теперь откроем. Что ты заметил в конце аллеи?

      – Ничего…

      – А я видела.

      – Что ты видела?

      – Не скажу. Ты опять будешь смеяться.

      – Хорошо, можешь сейчас ничего не говорить. Всё равно когда-нибудь не удержишься и сама расскажешь. Я же так не умею.

      – Ладно, скажу. Это был один молодой человек в мундире лицеиста…

      – И в руках он, конечно, держал ветку сирени.

      Мы оба смеёмся…

      – Мне здесь сегодня что-то напомнило Тригорское.

      – Что-то? Наверное, эти белые скамейки…

      – Куда пойдём сегодня? Арсенал?

      – Нет…

      – Тогда Шапель, к нашему старому