Видеоблог вампира. Макс Максимов

сделают? Но вот лишние проблемы сейчас ни к чему.

      – Написал сегодня чего? – Катя откинулась на спинку стула и потянулась.

      – Да, утром пару строк.

      – Нет вдохновения?

      – Профессионалы, Катюш, работают без вдохновения.

      – Ой, ой, прям профессионал, – Катя усмехнулась.

      – Конечно, профессионал, без пяти минут звезда, – гордо и иронично произнес я.

      – Если тебя еще возьмут.

      – Возьмут, я верю в себя.

      – И я верю, и мама верит в твой талант.

      – Опять ты со своим талантом, я же говорю, таланта не бывает.

      – Ни у кого?

      – Да, ни у кого. Проведи тысячи часов за каким-либо делом и станешь в этом деле талантливой.

      Я налил чай и поставил кружку перед Катей.

      – Осторожно, не смахни рукой, вот. – я взял ее кисть и поднес к кружке.

      – Спасибо.

      – Любой может стать талантливым, а следовательно, этот термин на хрен не нужен. Замени слово «талантливый» на «опытный», – предложил я.

      – Чем тебе слово-то это неугодно? – Катя аккуратно отхлебнула горячий чай.

      – А тем, что оно звучит так, будто талантливый, как ты выражаешься, человек не потел, добиваясь развития навыка, а так просто все у него выходило, родился уже талантливый и умелый. Это слово мне кажется унизительным. Катя! Хорош меня унижать! – Я попытался максимально серьезным тоном произнести последнюю фразу.

      – Унижать? – Катя захихикала.

      – Да, унижать. Я пишу стихи много лет и развиваюсь в этом направлении, а мне говорят: «Да он просто талантливый». Нет, я сто тысяч часов убил на это, я не просто талантливый, я, мать вашу, пахарь!

      Катя рассмеялась.

      – Пахарь листа и бумаги! – воскликнул я.

      – Листа и бумаги? Это же одно и то же, – Катя засмеялась во весь голос.

      – Неважно! – закричал я и тоже засмеялся.

      – Вот всегда так с тобой, – начала девушка, – все серьезные обсуждения сводятся к глупостям.

      – Конечно, так же веселее, – подметил я.

      – Ты выиграл несколько престижных поэтических конкурсов.

      – Вообще-то они были не очень престижные.

      – «Электронная рифма», «Поэт области» и еще… не помню… – Катя сморщилась, напрягая память.

      – «Золотое слово», «Жизнь в стихах» и «Ямб и хорей», – напомнил я. – Там еще много чего было, но это неважно. Я перестал посылать заявки на конкурсы, в этом нет смысла. Там нет аудитории. Мои стихи читают только другие участники конкурса и жюри.

      – Я все равно буду считать тебя талантливым, но про себя, тихонько.

      – Ладно, но только если тихонько.

      Пирожки оказались отвратительные. Катя училась готовить, будучи еще зрячей, до аварии. После катастрофы девушке пришлось многое осваивать заново, и готовка вслепую давалась ей с трудом.

      Мы посидели минут двадцать, а потом я принялся за уборку. Катя предложила помочь, но я решил, что это не самая лучшая идея. Когда мы прощались, я почувствовал нотки недовольства в ее тоне – она