Твоя жена Пенелопа. Вера Колочкова

А у образованных, сама знаешь, какая душевность… Это у простого человека душевность из всех щелей прет, а у этих… У этих все с хитрецой…

      – Это да. Это ты правду говоришь, – грустным шепотом констатировала тетя Клава. – Чем проще человек, тем шире у него для доброго дела душа открыта. Это да…

      Нина, лежа на своем топчане, лишь тихо удивилась этому странному жизненному наблюдению. И совсем оно не вязалось с обликом тети Ляли и дяди Пети…

      – Лид, а чего ж не подкопили-то? – ворчливо вступила в диалог тетя Зина.

      – Да где там… – тихо вздохнула мама. – Вон, на заводе уж третий месяц зарплату не выдают…

      – А с чего тогда долг отдавать будешь? – резонно заметила тетя Клава. – У нас ведь тоже, знаешь, не лишние, не в огороде растут…

      – Да ладно тебе, Клав! – повысив шепоток до сердитого сипения, осадила сестру тетя Зина. – Кто спорит, лишние они или не лишние? Мы-то с тобой и впрямь огородом можем прокормиться и пасекой, и Лешка твой с охоты завсегда мясца добудет… А Лидке тут чего? Кусок асфальта с улицы принести да из него суп варить?

      – Клав, я правда отдам… – залепетала мать жалко, со слезой. – Я от Володи потихоньку откладывать буду. Еще полставки уборщицы возьму, хоть и копейки платят, а все вперед.

      – Ладно, не реви, – виновато пробурчала тетя Клава. – Я дам, конечно… Есть у меня своя заначка, в зелененьких бумажках храню, добрые люди надоумили. Только Лешке моему не проговорись, поняла?

      – Что ты, Клавдейка, что ты!..

      – И я дам… Сколь есть у меня, столь и дам, – решительно подвела под разговором черту тетя Зина. – Чай, не в чужие руки даем, Клавдейка, правда? А уж отдаст, не отдаст… Это уж как звезда упадет, нынче особо свою жизнь не запланируешь. Кругом черт-те что творится… Хорошо, мы на подножном корму перебиться можем, а в городе? Ладно, Лидка, не реви, на вот тебе, считай. Сейчас Клавкин Леха покрепше уснет, она тоже свою заначку достанет. В подкладке пальто зашита, слышь… Да не реви, говорю! Сказали ведь, поможем! Мы люди простые, нам душевности не занимать.

      Родственники на другой день уехали. Через неделю уехали и соседи, навсегда попрощавшись. Отца в день их отъезда не было, и мама позволила себе всплакнуть, обнявшись с тетей Лялей. А дядя Петя смешно потрепал маму по щеке, и она вдруг потянулась за его ладонью, как кошка, которую походя приласкали… Потом стрельнула испуганным взглядом в сторону Нины, опомнилась. И лицо сделалось пугливо-красным от смущения. Было что-то в этом смущении – неприличное для соседского расставания, что ли… Это уж потом, когда повзрослела и в памяти воспроизвела свою детскую жизнь, поняла – что…

      А вечером пришел с работы папа. Накормив ужином, мать подсунулась к нему как бы между прочим:

      – Володь… Я вчера в исполком ходила, насчет ордера спросить на соседскую комнату…

      – И что? – напрягся взглядом отец.

      – Да все нормально, Володь… Дают нам ордер-то. Сказали, надо кое-какие бумаги оформить.

      – Ну? А что я говорил? – снисходительно