Стоящий у Солнца. Сергей Алексеев

на реке Ганга, а я лишь приношу им соль.

      – Ты можешь объяснить, почему сейчас тебе было плохо?

      – Я слепну, – признался он. – И потому затмение принял за свой срок. А это был не мой срок.

      – Но ты каждый день молишься солнцу!

      – А ты, Русин, разве не молишься солнцу?

      – Нет!

      – Неправда, – заметил Авега. – Все люди от рождения до смерти молятся солнцу. Веруют в своих богов, но почитают солнце. Каждый человек, увидевший утром солнце, обязательно радуется. И говорит: «Какое хорошее солнце! Как солнечно сегодня!» Это молитва солнцу. Ты никогда не говорил так?

      – Говорил…

      – Вот и я говорю: «Здравствуй, тресветлый!»

      – А хлеб-соль? – нашелся Русинов. – Почему ты попросил?

      – Я – Авега, – проговорил он. – Мне нельзя трогаться в путь без хлеба и соли.

      – Ты собирался уйти?

      – Да, – смутился Авега. – В последний путь… Да только это не мой срок!

      В папке с делом Авеги хранилась копия протокола, где значилось, что при личном обыске в Таганрогском спецприемнике у него изъяты сухари и соль.

      – Почему ты не ешь соль? – спросил Русинов.

      – Я – Авега, – снова повторил он. – Мне можно не есть соли. Когда ты, Русин, станешь добывать ее, тоже не станешь есть.

      – Соль – символ солнца?

      – Да, – нехотя проронил он. – Потому люди стали есть соль. И не могут жить без нее, как без солнца.

      – Значит, изначально горькая соль была священной?

      Авега вскинул на него глаза и неожиданно заявил:

      – Ты изгой, Русин. Мне нельзя с тобой говорить.

      – Хорошо, – согласился Русинов. – Скажи мне только: зачем ты нес соль на реку Ганг?

      – Сауры просили…

      – У них что, нет соли?

      – Есть, – вымолвил Авега. – Да им нужна священная соль.

      – Где же ты берешь ее?

      – В пещере… Не искушай рок, Русин! – вдруг жестко проговорил он. – Нас слышит Карна.

      Русинову казалось: еще мгновение, еще несколько слов, оброненных Авегой, и откроется нечто недоступное разуму. И этот полубредовый разговор внезапно уложится в строгие рамки логики и истины. Однако, произнеся имя «Карна», «знающий пути» прочно умолк, и нельзя было больше терзать его вопросами. Если бы тогда знать, что Авега не единожды уже хаживал в Индию на реку Ганг и приносил туда священную соль! И что в судьбе его, а значит, и в этих таинственных походах принимал участие сам Неру! Ничего этого Русинов не знал и потому при всем своем расположении к Авеге не мог, не в состоянии был поверить ему. Из нагромождения нереальных, фантастических фактов он пытался выбрать рациональные зерна с той лишь целью, чтобы хоть как-то проникнуть в его непонятный мир и извлечь информацию, интересующую Институт. Бред сумасшедшего иногда бывает гениальным, но чтобы принять этот гений, следует самому сойти с ума. И потому Русинов, разговаривая с Авегой, всякий раз мысленно, на ходу рассортировывал все, что слышал, и отбирал факты для отчета, а многое, на его взгляд, неважное и сумбурное,