Божественный лик Византии. Алексей Михайлович Величко

заключается, справедливо полагал он, в том, что именно на нем была выражена истина, «содержимая всей Вселенской Церковью»270. Что же касается «закрытого» перечня признаков Соборов, то, по его обоснованному мнению, характерной чертой церковного управления является то, что оно основано на фактах и не имеет в своем основании заранее придуманной системы. «В основе церковного строя, – писал он, – лежало начало естественности (выделено мной. – А.В.), свободной от предвзятых теорий»271.

      А по справедливому замечанию Н.К. Соколова (1835—1874), толкованиям, решениям и определениям Соборов Церковь «придает высокий авторитет верховной законодательной власти, переносит на них совокупность своих духовных прав, как бы сливает себя с ними (выделено мной. – А.В.) в известный период своей жизни, хотя в целом течении своего неиссякаемого духовного развития она стоит выше них, покрывает своим авторитетом и утверждает своим признанием»272.

      VII

      Но может ли каноническое право руководствоваться такими «условными» критериями, какие демонстрирует нам история, тем более если речь идет о Вселенском Соборе?

      Однако, если справедлив тезис, что праву по его природе присущ идеализм273, то в еще большей степени это относится к каноническому праву. Светское, «земное» право в значительной степени прагматично, рационально и даже утилитарно, преследуя в качестве одной из своих целей урегулирование быта (публичного, гражданского) неопределенного числа лиц. Каноническое, церковное право, особенно «право божественное» имеет своей целью обустройство церковной жизни, «тихое и безмятежное житие», благочестие и чистоту.

      Как и догматы Православия, каноническое право едва ли может быть рационально объяснено, но, напротив, самим своим статусом как бы вытеснено изпод огня возможной критики и «аналитики», основывается на авторитете императора, Св. Отцов и самой Вселенской Церкви, убелено веками и тысячелетиями древности. Мы его принимаем, потому что так положили нам Отцы и Учители Церкви, потому что так было установлено от начала века Самим Спасителем и Его Апостолами.

      Кажется, что апелляция к чувству по отношению к каноническому пониманию Вселенских Соборов является отступлением от ясных «научных» методов понимания их природы. Но ведь и само Православие основано на вере. Авторитет актов Соборов обусловлен, конечно, не формальным статусом епископата, а верой в то, что устами их участников глаголит Дух Святой, т.е. всетаки на вере. Сам по себе статус епископов никакой гарантии от ошибок не дает: достаточно вспомнить, что целый ряд иных соборных собраний, формально мало чем отличающихся от реципированных Церковью (или даже порой имеющих более привлекательный внешний вид), не признан церковной полнотой вселенскими собраниями. Да и статус самих епископов также основывается не на их властных внутрицерковных полномочиях, а на вере в то, что

270

 Там же. С. 324, С. 321.

271

 Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. Т. 3. С. 320, 321, 329.

272

 Соколов Н.К. Из лекций по церковному праву. В 2 вып. Вып. 1. М., 1874. С. 78.

273

 См.: Величко А.М. Нравственные основы права // Величко А.М. Нравственные и национальные основы права. СПб., 2002. С. 8—10.