Волчья каторга. Евгений Сухов

Читать онлайн.
Название Волчья каторга
Автор произведения Евгений Сухов
Жанр Исторические детективы
Серия Дела следователя Воловцова
Издательство Исторические детективы
Год выпуска 2013
isbn 978-5-699-68661-2



Скачать книгу

этапную партию арестантов сбивали в Таганской пересыльной тюрьме. Каждые две недели выходила из ворот Таганки под главенством конвойного офицера и команды солдат партия арестантов. Впереди шли каторжане в кандалах, посередке – переселенцы, скованные по рукам цепью по четверо, зато без ножных оков, за ними – женщины, тоже скованные по рукам, а в самом конце – длиннющий обоз с больными и женами с детьми, что следуют за своими мужьями да отцами на сибирское поселение. По бокам, спереди и сзади колонны следовали конвойные солдаты, хмурые, как и сами арестанты: чай, тоже на каторгу идут, только колодники – за дело, а солдаты – по службе… Таковой порядок установлен был еще со времен Александра Благословенного и с той поры являлся неизменным и обязательным, как восход солнца…

      Партию колодников тотчас окружала толпа зевак, и бывалые из арестантов зачинали милосердную старинную песню, от которой не у одних баб да стариков, что стояли в толпе, наворачивались слезы…

      Милосердны наши ба-атюшки-и,

      Не забудьте нас нево-ольнико-ов,

      Заключенных, Христа ра-ади!..

      Нет более тоскливой песни на Руси, где от сумы да тюрьмы зарекаться не положено и не след, ибо незнамо, как все может обернуться. Эта песня выстрадана в сердцах арестантов, и отзывается она в любом русском сердце, не очерствевшем и всепонимающем, что такая беда может приключиться со всяким, в том числе и с ним…

      Кандалы бренчат в такт песне. Нарочно или нет – поди, догадайся. Но, кажется, все же нарочно, поскольку колодники шли по улицам Москвы медленно, едва волоча ноги. Так получалось жалостливее…

      Пропитайте, наши ба-атюшки-и,

      Пропитайте нас, бедных заключе-онных.

      Сожалейтеся, наши ба-атюшки-и,

      Сожалейтеся, наши ма-атушки-и,

      Заключенных, Христа ра-ади!

      Тихо в толпе, что провожала арестантов в долгий путь в не одну тысячу верст. Летом – по жаре, весной – по слякоти, осенью – по грязи, зимой – по холоду. И все в кандалах да в рваной одежке… А коли опосля пароходом арестантиков повезут, скажем, на славный остров Сахалин, так по долготе времени все равно так же получится. Конечно, можно было везти их в Сибирь и по «железке», да с какого, спрашивается, рожна такая честь? Может, еще еропланами их до Нерчинских рудников доставлять, чтоб быстро и с комфортом? Нет уж, пусть топают да мучаются…

      Так думали власти. Но иначе думал простой люд, что шел за колодниками по Москве…

      Мы сидим во нево-олюшке-е,

      Во неволюшке в тюрьмах ка-аменны-ых,

      За решетками за желе-езными-и,

      За дверями за дубо-овыми,

      За замками за висячи-ими.

      Распростились мы с отцом, с ма-атерью,

      Со всем родом свои-пле-емене-ем…

      Им подавали всегда, так уж было заведено. Кто – обильное, кто – посильное, выкроенное из запасов на черный день, а то и вовсе схороненное на саван да ладан. Какая-то девица в сарафане, юркнув меж двух солдатиков, также понуро бредших вместе с арестантской партией, сунула