На перекрестках судьбы, или Исповедь предателя. Игорь Анатольевич Шпотенко

что все знает и указал тайничок отца в половице под столом. Достав железную, довольно тяжелую коробочку от конфет Монпансье, Люська открыв удивилась. Там аккуратно переложенные бумагой лежало чуть ли не 200 золотых Николаевских червонцев. Целое состояние. Все что Николай заработал за два с небольшим года каторжной работы в забое и с чего хотел купить себе заимку в тайге и начать новую жизнь. Семен где-то служил у Колчака и деньги оказались как раз кстати. Недолго думая Люська купила два десятка телег кирпича на своем рудничном заводе и наняла каменщиков сложить дом. Разрешения никто дать уже не мог, но и запретить так же некому было и умные люди стали строить улицы на не работающем временно руднике. Люська ухватила 10 соток хорошей земли не далеко от пробуренной скважины с водой. Стройка шла быстро, так ка работы другой не было и мужики, навоевавшись и соскучившись по топору и мастерку, работали ладно, да и деньги в семью надо было принести. Каждый день приходя на стройку женщина радовалась чему-то возведенному. В первую очередь выгнали печь в углу комнаты, которая станет кухней и от нее уже гнали стены проводя по ним каналы для дымохода. Дом выгнали за одно лето и перекрыли его матами с камыша – новшествам того времени, уже не соломой. Одних окон во всем доме было восемь по количеству детей.

      Глубокой осенью 1920 года вернулся весь израненный и весь вшивый муж Семен. Отлежавшись месяц и немного откормившись да приодевшись он и сам взялся за работу. Строили подсобные помещения все добротное, каменное и утепленное. Весной 1921 года переехали всей семьей в новый дом. Денег еще хватило и на хозяйство. Купили две коровы, курей, уток и хорошего собачонка кавказской породы. Одна беда Семен начал выпивать.

      Шести летний Коля рос как на дрожжах. Он с малечка понял, что заступаться он должен сам за себя и отчаянно лупил всех, кто пытался его обидеть. Домашние старшие пацаны его не трогали, но и не защищали, так как знали, что он им не родня. Одевали мальца только в обноски старших. Никто никогда даже и не думал купить ему что-то новенькое. Так оно и шло босоногое детство в не своем доме с не своей мамой.

      Летом 1921 года восстановили шахту 1/1 бис Криворожье и работа закипела. Появились какие-то люди коммунисты, которые заставили всех сесть учиться. Так осенью 1922 года Колька пошел в первый класс школы. С начала это была трех летка на подобие старых ЦПШ, но потом с нее сделали семи летку. Строили школу с кирпича рудничного кирпичного завода на деньги шахтеров заработанные в не урочное время. Школа была двухэтажной. Это было первое высотное здание рудника. В школу Колька ходил в латанных перелатанных штанах одного из братьев, залатанных разными цветом латками ботинках другого брата и пошитой Люськой цветастой рубахе со старого платья старшей сестры, конопатой Верки. У него была не большая холщовая сумка для принадлежностей и тетрадей, а еще дети носили с собой в сумках завтраки, но Кольке никто его не клал – просто забывали, кому он лишний рот нужен. Чернила делали сами с красной породы с добавлением сока черники,