Песня Феникса. Екатерина Оленева

епокорной, свободолюбивой гривой, а лежат послушным нимбом под грузом лака и шпилек.

      Филип должен одобрить. Ему должно понравиться.

      В зеркале за её плечом отразилась Абигайль.

      – Ты сегодня даже красивей обычного. Сногсшибательна! – был вынесен вердикт подругой. – Будь я парнем, непременно бы в тебя влюбилась.

      – Это закончилось бы для тебя разбитым сердцем, – с грустной улыбкой вздохнула Джудит. – Ведь с сегодняшнего дня я, теперь уже официально, невеста принца Готойского.

      – Верно, – с иронией подхватила подруга, – я была бы обречена, ибо принца крови никому обойти не дано.

      Подруга окинула Джудит последним оценивающим взглядом и со вздохом сказала:

      – Ну, иди. Все уже в сборе и ждут.

      Но Джудит всё ещё надеялась найти хоть какой-нибудь повод задержаться.

      Она медлила:

      – Говоришь, все в сборе? И Филип уже приехал?

      – Самуэль и Поло в данный момент развлекают его светской беседой, как могут. Джудит! Что за сомнения вновь на твоём лице?

      – Я… я не знаю. Аби. Признаться, по правде, я вовсе не уверена, что поступаю сейчас правильно.

      Абигайль обняла её за плечи:

      – Ну что ты? Прямее спину и выше нос! А сомнения теперь придётся оставить, как минимум, до конца вечера и, как максимум – на всю оставшуюся жизнь. Представляешь, какая буря поднимется, если ты сейчас вдруг пойдёшь на попятный? Так, давай, давай! Спускайся вниз, без колебаний и разговор. Пошли!

      – Дай мне ещё минутку? Всего одну минутку и, клянусь, я буду готова.

      – Хорошо, – смирилась Абигайль. – Только помни, если ты промедлишь дольше минуты, леди Лавиния придёт за тобой сама.

      – Передай маме, что мне не нужна свита. Скажи ей, что я хочу блистать в одиночестве.

      Она заслужила свою славу.

      Это она, Джудит Мэллиор, сумела женить на себе принца Филипа Готойского, стоявшего шестым в очереди на трон – знаменитого героя войны и одного из самых завидных женихов Танарии. Это её имя сегодня у всех на устах. Её лицо на обложках всех журналов. Все новостные ленты посвящены грандиозному событию и даже суровая принцесса Риверы, мать Филипа, вынуждено сложила оружие и больше не препятствует (по крайней мере, открыто) счастью сына.

      Джудит несколько раз глубоко вздохнула. Всё. Надо идти. Дольше тянуть нельзя.

      Распахнув дверь и перебросив шлейф через руку, она направилась к лестнице. Снизу доносилась разноголосица, звуки скрипки и звон бокалов.

      – Леди Джудит Мэллиор!

      Оказывается, успехи изнутри выглядят оглушительно и крайне неприятно. Яркие лучи прожекторов бьют в лицо, ослепляя. Со всех сторон щёлкают затворами репортёры. Гремят аплодисменты.

      Вскинув голову, сверкая улыбкой и обнажёнными плечами, Джудит Мэллиор, придерживаясь рукой за перила, спускается по лестнице. Ступенек не видно и каждый шаг как рывок в пустоту – опасный, потому что, если она сейчас сорвётся, то, на глазах у всех покатится без остановки вниз.

      Она будет падать, и падать, пока не разобьёт голову и все они, наконец, не будут удовлетворены, а для неё, наконец, исчезнут.

      Ей должно быть страшно? Она должна быть счастлива? Где окрыляющее чувство победы? Где ощущение триумфа? Почему она чувствует себя так, словно опускается в яму – всё ниже, ниже и ниже? Как в могилу…

      Джудит видела всё вспышками.

      Столб света – смеющаяся, счастливая, солнечная Абигайль Вудвиль, взятая в тесное кольцо поклонников.

      Вспышка – Эмилия Стилл, в изысканном сиреневом вечернем платье. Тёмные волосы, надменный, строгий взгляд – настоящая королева стиля. Она улыбается, но между тонких бровей залегли морщинкой неудовольствие и беспокойство. В глазах – тревога.

      Очередная вспышка и – встречайте! Леди Лавиния Мэллиор, прекрасная мать прекрасной невесты! Горделивая и холодная, Лавиния гордится дочерью, сумевшей выйти замуж за принца крови.

      Столб светла выхватывает лицо Джеймса Мэллиора, брата-близнеца Джудит. Тонкий, среднего роста, со светло русыми волосами и мягкими, правильными чертами лица, юноша стоит, обнимая двух прелестных девушек, будто находится не в светском салоне, а в салуне. В лице его ни тени радости. Джеймс напряжён и зол.

      Не стоит на него смотреть. Он – прошлое, от которого Джудит бежит. Он её связь с тьмой, болью и кровью. Именно из-за брата всё и началось… но, как бы там ни было, всё теперь в прошлом.

      Шаг, ещё шаг.

      Ну, вот – почти и спустилась. Впереди Джудит ждут власть, всеобщее почитание, любовь принца.

      Последняя ступенька – и тёплые руки Филипа подхватывают её.

      Уверенные прикосновения. Влюблённый взгляд. Одобряющая улыбка.

      – Ты прекрасна, – сияет Филип, скользя глазами по её фигуре. – Сегодня ты стала краше вдвое, ведь теперь ты принадлежишь мне.

      – Мой принц, – склоняется она в церемониальном поклоне, но прежде, чем успевает коснуться