Полковник Кварич. Генри Райдер Хаггард

и обломков старого железа. Но загляните в ее конец, и вы увидите, что он написал там своему сыну Эдварду. Давайте я вам покажу. – И, наклонившись над ним, она открыла книгу на последней странице. Между нижним ее краем и заключительной главой Откровения имелось небольшое пустое пространство, ныне плотно испещренное сделанными выцветшими чернилами каракулями, которые она зачитала вслух. Говорилось там следующее:

      «Не горюй из-за меня, Эдвард, сын мой, что столь внезапно и жестоко приговорен я к смерти мятежными убийцами, ибо ничто не происходит, кроме как по воле Творца. А теперь прощай, Эдвард, пока мы не встретимся на Небесах. Деньги я спрятал, и из-за этого я умру в этом мире, зная, что Кромвелю не достанется ни одной монеты. Кому Бог назначит, тому и явит весь клад твоего отца, ибо я ничего не могу сообщить».

      – Итак, – торжествующе заявила Ида, – что вы скажете по этому поводу, полковник Кварич? Я думаю, что Библию так и не отправили его сыну, но вот она, и в том письме, как я всем сердцем верю, – и она положила палец на выцветшие буквы, – лежит ключ к тому, где спрятаны эти деньги. Боюсь только, что никогда его не разгадаю. Я много лет ломала голову над этими строчками, думая, что это что-то вроде акростиха, но безрезультатно. Я перепробовала все, что могла. Я перевела их на французский и на латынь, но все равно ничего не могу понять… ничего. Но однажды кто-нибудь наверняка их разгадает… по крайней мере, я очень на это надеюсь.

      Гарольд покачал головой.

      – Боюсь, – сказал он, – то, что так долго оставалось загадкой, останется ею навсегда. Возможно, старый сэр Джеймс просто водил за нос своих врагов!

      – Нет! – с жаром воскликнула Ида. – Будь это так, что стало с его деньгами? Он был одним из самых богатых людей своего времени, и то, что это действительно так, мы можем видеть из его письма к королю. После его смерти ничего не было найдено, кроме его земель. О, и этот клад тоже будет когда-нибудь обнаружен, пусть даже через двадцать веков, слишком поздно, чтобы нам была от него какая-то польза. – И она глубоко вздохнула, и ее прекрасное лицо приняло страдальческое и усталое выражение.

      – Что ж, – сказал Гарольд с сомнением в голосе, – возможно, в этом что-то есть. Могу я сделать копию этого письма?

      – Конечно, – ответила Ида с усмешкой. – И если вы найдете клад, мы можем его поделить. Давайте я продиктую его вам.

      Как только этот процесс был закончен и Гарольд закрыл свой блокнот, куда он вложил копию письма, написанную на половинке листа бумаги для заметок, в комнату снова вошел старый сквайр. Посмотрев на лицо этого почтенного джентльмена, его гость увидел, что разговор с Джорджем, очевидно, прошел отнюдь не удовлетворительно, ибо сквайр был явно не в духе.

      – Что случилось, отец? – спросила его дочь.

      – О, ничего, моя дорогая, ничего, – ответил тот довольно печально. – Приходил Джордж, вот и все.

      – Да, но лучше бы он держался подальше, – сказала она, слегка топнув ногой. – Он вечно приносит дурные известия.

      – Такие времена, моя дорогая,