.

долго хохотала. Перед ними на журнальном столике стояла тарелка с салатом из тунца, из которой они ели вместе, сэндвичи с индейкой, помидора черри, швейцарский сыр и виски. Но простота и не традиционность стола эти двое, словно и не замечали. Смотрели, заученную уже " Эта прекрасная жизнь". Черно-белая классика американского кино с хэппи-эндом и всеобщим обниманием. От души хохотали и произносили нелепые тосты.

      Могла ли Анна подумать, что эта поездка окажется такой занимательной. Могла ли когда-нибудь предположить, что будет вести себя настолько непринужденно в обществе абсолютно чужого мужчины. И самое главное, могла ли она подумать, что о Бене она будет вспоминать лишь, как об объекте для сравнения с Тобом. И что вообще уму непостижимо, так это то, что Тоб выигрывал в этом сравнении. Она никогда не могла ощущать себя рядом с Беном, как за каменной стеной. Он был слишком изнежен, и скорее всего защита требовалась больше ему, нежели Анне. А тут, Анна была спокойна. Даже если сейчас в эту комнату вбегут бандиты, Тоб в миг с ними разберется. Вот так она ощущала себя рядом с ним. В голове Анны всплыло воспоминание о том, что она, было, решила, словно Тоб может оказаться серийным убийцей и еле сдержала смех, чтобы не казаться сумасшедшей.

      – А почему ты тут один?

      – Что ты имеешь в виду?

      – Ну, уже через полчаса наступит Рождество, а ты тут один. Это, как-то одиноко.

      – Ну, во-первых, я не один. – Тоб улыбнулся, и Анна смущенно подтянула ноги к груди. А во-вторых… Наверное, и не было никого, кого бы мне хотелось взять с собой. – В комнате повисла пауза. Где – то в глубине души, Анна очень обрадовалась, что Тоб оказался в этом доме, именно в это Рождество.

      – Ну а ты, мисс путешественница? – И отчего-то ей захотелось все ему рассказать. Про Бена, про ее брата, про работу. Анна говорила и говорила. Словно до этого, никто прежде не слушал ее. После того, как она закончила на том, что сочла Тоба маньяком, она замолчала и одним глотком осушила остававшееся в бокале виски. Тоб взглянул на часы и долил им остатки содержимого бутылки. В нашем запасе минута.

      Анна растерялась. Тоб указал на часы. Оставалась одна минута до Рождества.

      – Ну что ж, Анна-Мари, пусть у тебя все будет хорошо! – Он провел ладонью по ее руке, и от его прикосновения тепло разлилось по всему телу. Щеки ее стали краснеть.

      – Ну что ж, Тоби, пусть у тебя все будет хорошо. – Они выпили виски и чувствовали себя так, словно, каждый ждал следующий шаг от другого.

      Но ничего так и не произошло. Тоб встал, подошел к окну и сказал:

      – Надо сходить в сарай.

      –Зачем? – удивленно воскликнула Анна.

      – Ну ты же говорила про ель. Можем нарядить ту, что во дворе. – Он указал ей на маленькую ель, которая росла во дворе.

      – Брррр. – Произнесла Анна.

      – Ветер вроде стих, но снег продолжает идти.

      – Так и быть. Пошли в сарай. – Они бегом добежали до сарая, почему – то бегом. Да кто ж их знает. Нашли в нем старые хлопушки, тряпичные игрушки и какую-то спутанную мишуру. Это было чудесно, наряжать ель, в то время, как с неба сыпал снег, так, словно,