Бойся своих желаний. Зеберг

но больше тройки получить всё равно не суждено, так как это не главное, всем хочется кушать и не только, а зарплаты у светочей знаний ничтожные, так что ничего поделать нельзя. И так стремления к граниту науки постоянно отбивали, а теперь, так вообще в школу стало противно ходить.

      Дома тоже особо не насидишься. Его отец, бывший боевой офицер, получил в Чечне пару контузий, после чего был уволен в отставку. Со своей медкнижкой и жестким характером, применение в гражданской жизни не нашел. Нереализованность он топил в водке, пропивая свою скудную пенсию. Когда по деньгам был полный край, брал себя в руки, на какое-то время завязывал, и начинал таксовать. Машина была куплена еще в лучшие годы службы, когда государство щедро оплачивало «Чеченские» командировки. Это потом скупость взяла верх, и командиры стали отказываться от покалеченных бойцов, обвиняя во всем «нехороших» боевиков. Все в один голос заявили, что государство невиновно в том, что война Вас «изуродовала», вы сами туда поехали, а потому и вред должны возмещать те, кто его причинил, а бедное, безвинное государство ни в чём не виновато. Много бывших героев скатилось за черту бедности. Напиваясь, отец вспоминал погибших друзей, которые погибли ради чьих-то денег, крыл матом Ханкалу, где, не «нюхая пороху», получали ордена и так каждый раз.

      Мама, милая женщина, всю жизнь занималась одной профессией – жена офицера, и когда офицер стал «бывшим», она, не имея никаких других навыков, осталась не у дел. Винить её было тяжело, потому, как в этой веренице военных гарнизонов, в отдалённых уголках нашей необъятной родины, тяжело обзавестись профессией. После увольнения мужа вернулись в родной город, она попыталась устроиться на работу, но всё безуспешно. Абсолютное безденежье сделало своё. В конечном итоге, пришлось сломать гордость и пойти в ЖЭК уборщицей. Резкая смена социального статуса тоже подводила её к стакану. Однажды, идя зимой по улице, она поскользнулась и упав, ударилась головой о бордюр, после чего в больнице скончалась от кровоизлияния в мозг. Что бы организовать достойные похороны отец влез в долги, и всё прошло достойно, только спустя 40 дней он начал пить с удвоенной силой, виня себя в её смерти.

      Со сверстниками ни во дворе, ни в школе не получалось найти общий язык, все были разбиты на какие-то группировки, новичков брать не хотели, все попытки познакомится как правило заканчивались драками, точнее избиением, потому что наваливались они сразу толпой, хотя били не сильно, но синяков и разбитого носа хватало. Придя домой, еще получал от, как всегда, пьяного отца, сетуя, что воспитал не мужчину, а тряпку, которая постоять за себя не может, он начинал раздавать тумаки и пинки.

      Так он скитался по двору без дела. Однажды, его сосед снизу Мишка, которого все пацаны почему-то звали «Рашпиль», предложил познакомиться с «Фиксой». Он объяснил, что это самый авторитетный парень на районе, и если ему понравишься, то он возьмет в свою группировку, и тогда точно все будут обходить его стороной.

      Фикса со своей «бригадой», как они себя называли, собирались