Мелодия для саксофона. Наталия Антонова

твоих нарядов, – улыбался в трубку Глеб.

      Инесса не могла видеть, что жених улыбается, но прекрасно догадывалась об этом, улавливая нотки иронии в его словах.

      – Да, хоть бы и нарядов, – защищалась она, – разве наряды – это не часть свадьбы?

      – Конечно, часть, – соглашался Глеб всё с той же улыбкой.

      – Между прочим, свадьба бывает только раз в жизни! – выпалила Инесса и запнулась.

      – В идеале, да, – прожурчал голос Глеба.

      – А ты что, разводиться со мной собираешься? – насторожилась девушка.

      – Инесса! Милая! Мы же с тобой пока даже не поженились! – воскликнул он.

      – Ну, это я так, на всякий случай, – поспешила оправдаться она.

      – Я так и понял, – улыбнулся Глеб.

      – Значит, ты не сердишься?

      – Нисколько.

      – Я тебя люблю!

      – Я тоже люблю тебя, моя принцесса.

      – Так я побежала?

      – Беги!

      – Целую!

      – Взаимно.

      – Скажи, что ты целуешь меня сто тысяч раз!

      – Инесса! Я надеюсь, за всю нашу жизнь, которую мы проведём с тобой вместе, поцеловать тебя не один миллион раз.

      – Обещаешь?

      – Зуб даю! – пошутил он.

      Инесса счастливо рассмеялась и отключилась.

      – Какой же она ещё всё-таки ребёнок, – с умилением подумал влюблённый парень.

      Девушка между тем запрыгнула на подножку автобуса и быстро прошла сначала в середину, а потом к передней двери.

      Ехать ей было всего две остановки. Обычно она проходила их пешком, но сегодня ей так хотелось поскорее увидеть бабушку.

      Ага, вот и её остановка.

      Инесса лёгкой птичкой выпорхнула из дверей остановившегося автобуса и понеслась домой.

      Несмотря на спешку, девушка успевала радоваться прекрасной погоде.

      «Не зря говорят, что октябрь – большой притворщик! Ему ничего не стоит притвориться серединой весны и обмануть готовых обманываться прохожих. Вон и травка нежно-зелёная точь-в-точь, как в апреле, и цветочки на газонах, и птички с ветки на ветку перепархивают. Это, конечно, не соловьи и малиновки, а синички и воробьи, но всё равно, как хорошо!»

      Девушка замедлила шаг, открыла сумку и, вытащив из неё пакетик семечек, надорвала его и рассыпала угощенье возле бровки. Птицы тотчас спорхнули с веток и стали клевать семечки.

      «Интересно, – подумала Инесса, – почему в последнее время почти не видно голубей?»

      Нельзя сказать, чтобы она любила этих разжиревших от еды из контейнеров и неуклюже переваливающихся при ходьбе с боку на бок представителей птичьего племени, но они были столь привычным элементом городского пейзажа, что их, как ни странно, не хватало.

      Последний раз Инесса видела голубей в парке, куда они ходили с Глебом две недели назад. Но в парке голуби совсем другие. Они, конечно, тоже не прочь выпросить еду у посетителей и даже рискуют утащить семечки из-под носа зазевавшейся белки. Но всё-таки они поджарые и подвижные. Не то что разленившиеся дворовые.

      «Интересно,