Избранники Муз. Поэзия XXI века. Юрий Любушкин

Берёзы, которым столько души отдал Есенин в своей лирике. Как никто другой. Такое было под силу только ему, Сергею Есенину. И никому другому. Тут уж не поспоришь.

      …И снова, как в примере с Владимиром Высоцким, родственное слияние душ – стихи Сергея Есенина, положенные на музыку Александра Новикова. А впрочем, иначе быть не может. Да и кто бы спорил: в русской литературе Есенин – не сиюминутное новомодное явление. Промелькнул, и нет его. Отнюдь. Есенин, не побоюсь этого слова, целый пласт национальной жизни страны, народа, истории. Всё его творчество – навсегда. На века. Оно неразделимо с жизнью России. С самим понятием святость, русскость, самобытность, национальный приоритет и самим определением – великая русская культура. И так было, есть и будет пока жива русская душа, пока жива Россия.

      Есенин… Ведь только великий поэт мог говорить, что в России он после Пушкина первый Поэт. Говорил? Конечно же, говорил. Тут не было ни тени иронии или лукавства со стороны самого Есенина. Тем более эти слова не были брошены свысока, мимоходом. Сказано было с осознанием равного равному. И не более. И без претензий на свою исключительность в русской поэзии. А вот, кривотолков, по этому поводу было пруд пруди: «Ишь ты, выискался какой…». Шипели, судачили по углам: «Нашёлся тут, гляди-ка…». И ещё более злобно и презрительно: «Деревня!…» Что-что, а злопыхателей на его коротком веку было хоть отбавляй… Хватало…

      Есенин… И что бы там не говорили, в какие бы лубочные рамки не пытались втиснуть, как самого Поэта, так и его стихи, – всё сдул ветер истории, всё наносное, прилипшее к нему, все наветы и наговоры лжедрузей – прилипал. Осталось то, чему быть вечностью: да Есенин, да русский Поэт. Поэт, волею Божьей, с самой что ни на есть заглавной буквы. И ведь только ему самому было дозволено обратиться к бронзовому изваянию Солнца русской поэзии с озорными словами:

      «О, Александр, ты был повеса,

      Как я когда-то хулиган!..»

      Мол так-то, милый Александр Сергеевич, знай наших, рязанских, деревенских! Знай, мы таковские, исконно русские, рязанские, с забубённой головушкой. Эх-ма-аа!… Э-ээ-х!… И нипочём нам беды, нипочём! Злата-серебра не надо. Нет, не нужны они. И в раю не бывать мне, грешному. Нет, не бывать. Да какой там рай:

      «Я скажу – не надо рая,

      Дайте Родину мою!..»

      А то, что говорят про меня, Александр Сергеевич, и слухами полнится про мои скандальные похождения не только Москва-матушка, а и вся страна, – так это всё чепуха. Вздор. Небылица. Хотя, конечно, и обидно. Но главное в жизни, – чтобы душа пела. И пусть многие в своей злобе исходят и всё подножки мне, деревенскому мужику, норовят подставить, душа-то моя поёт. Поёт! Поёт о любимой моей Рассеи. Так, наверное, признавался сам Есенин, когда обращался в Летнем Саду Царского Села к памятнику Пушкина. Наверное, так и было. Чтобы душа пела… И все же, наперекор всему, душа Поэта пела…

      И везде, везде,