Огонь и Железо. «Солдаты Сумерек». Владимир Николаевич Стрельников

Анубис. Плохо помнится, за что он там у них отвечает. Но здесь, вроде, нам помогает. Так что жрецы пока «пешком постоят».

      Глава 8

      6718 год от Сотворения Мира, 08 июля.

      Лорд Николай пребывал в самом скверном настроении. Мало того, что сорвали с имперской ярмарки в самый разгар распродажи стекла, так ещё и эта странная история с целебным обрядом! За каким, спрашивается, лядом, он понадобился Эммилии?! Никаких опасных хворей в округе не было. Да ещё и клятый подрыв на огненном фугасе. Ясно же, что Володька знает намного больше, чем говорит. Но не соизволил, видите ли, поставить в известность. К тому же ему уже шепнули по секрету, что вчера на том самом месте лорд Волк кормил с руки какого-то там Симаргла. Да и папирусы эти с та-кеметскими иероглифами он лично видел. Ох, чует сердце, опять громадный песец подкрадывается незаметно!

      Немного успокоили лишь поднявшиеся над кромкой леса дымчатые башни Гринеберга. Тоже ведь символом зла когда-то для них были. Да каким! А теперь вот отчий дом Ритки, да охотничья вотчина Маркиза. Собственно, и его шерифский титул. Коля непроизвольно улыбнулся, и молчаливая жена тут же заметила перемену:

      – Милый, а ты заметил, сколько соловьёв в этом году?

      – Что?! Каких соловьёв?

      – Обыкновенных. Птичек. Которые так сладко поют по ночам.

      – А! Так ты соловьёв ночью ходила слушать? – ядовито осведомился граф. Леди поравнялась стремя в стремя и легонько коснулась его руки своей ладонью:

      – Не сердись! Тебе это не идёт. Если ночью открыть окно в спальне северной башни, то можно их услышать.

      Глаза жены сияли каким-то необъяснимым огнём. Он почувствовал, что внутри вдруг начало разгораться какое-то юношеское желание. Словно и не было этих двадцати лет. Но ответил привычно сварливо:

      – Нет. Мне нравится наш донжон.

      А сам непроизвольно сжал перебинтованную ладошку Эммилии. Так они и поехали дальше, не размыкая рук. И оба ощущали что-то, казалось давно забытое.

      Ночью Коля неожиданно проснулся. Высвободился из объятий сладко утомившейся жены и, действительно, потихоньку приоткрыл окно. Сладкий дух далёкой дубравы, слегка испоганенный запахами конского навоза и кузнечной гари, быстро заполнил комнату. Постепенно начали ощущаться и ароматы разнотравья. Сенокос в самом разгаре. Где-то на башне позвякивала амуниция дозорного, кто-то шарахался внизу. Кому там, интересно, не спится? А, конюх проверяет подопечных. Молодец. И тут он услышал. Все близкие звуки как-то вдруг приглушились, и стали различимы далёкие трели. Множество соловьёв заливались неистовым хором извечной страсти, стараясь перещеголять друг друга. Надо же! А он и не замечал.

      * * *

      Мощный толчок подбросил графа. Крепко приложило плечом о каменный выступ оконного проёма. ШАРАХ!!! Дошла запоздалая волна звука. Весь донжон затрясся, заскрипел. Бум!! Бум! Бум! Меньшие продолжающиеся