Огонь и Железо. «Солдаты Сумерек». Владимир Николаевич Стрельников

учились преодолевать площадку под обстрелом. И лишь когда «живые квинтаны» уже совершенно ни на что не годились, на них отрабатывали калечащие и смертельные удары. А части павших ещё несколько дней служили мишенями для стрел и дротиков.

      К несчастью рабынь храмовники сдержанностью «гневников» не отличались. Хотя тоже считались монахами. К тому же, кроме немногочисленных братьев-рыцарей в прецептории оказалось ещё и несколько десятков их «боевых послушников», набранных из самого отребья Нормана. Поэтому пленённым женщинам пришлось ещё тяжелее. Эммилию спасло лишь то, что ещё до первого выхода на ристалище её увидел настоятель. Которому очаровательная кельточка приглянулась настолько, что тут же попала в его келью. Где и смогла продержаться до самого штурма Гринеберга.

      Графиня досадливо взмахнула красивой укладкой. Да что за гадости сегодня в голову лезут? Не об этом сейчас нужно думать. Она чинно прошла в крохотную часовню святого Гинефора, где опустилась на колени и искренне восславила Диспатера. Очень быстро, не смотря на светлый день, почувствовала ласковый отклик Тёмного Отца. Внимание божества наполнило силой, и Эммилия уверенно окликнула:

      – Гинефор! Иди ко мне, мой хороший.

      Практически сразу слева под локоть ткнулся влажный собачий нос. Графиня с улыбкой повернулась. Рядом стоял крупный поджарый пёс. Точнее, его сумрачное отражение. Гинефор и в Яви умудрялся выглядеть жителем зазеркалья. Лишь глаза горели внутренним огнём, сразу напоминавшим ночные страхи.

      – Славный пёсик! Сегодня ночью помоги мне найти цветок папоротника.

      Зверь слегка рыкнул, явно оскорблённый приказом. Это противоречило всей его натуре. Здесь святой Гинефор заслуженно почитался как целитель детский болезней. А в Та-Кемете ему вообще поклоняются как сопровожающему в Навь, мир мёртвых. Эммилии всегда было трудно с этой зверюгой. Это при Хольде он вёл себя паинькой. В своё время, по её просьбе, исцелил двух смертельно раненых мальчишек Ванланда. А затем, ещё до захвата ими Гринеберга, также в угоду могущественной парке, массово вылечил ребятишек Шансона. Они там с голоду всякую гадость есть начали. Вот эпидемию и подхватили. Зато именно после этого Гинефор стал почитаться местными как святой. Ребятишки уж больно тогда им восхищались.

      Леди не удержалась и погладила сумеречный загривок. Под рукой заискрило, ладонь ощутила огромную мощь. Интересно всё-таки получилось. Святой – это ведь маг, творец чудес, исцелитель, заступник слабых и приниженных. «Своего» святого всегда ценят выше, чем «чужих», гордятся его могуществом. Вот и в Гринеберге, едва она захотела построить часовню во славу святого Гинефора, крестьяне чуть не в очередь выстроились, умоляя разрешить стать хоть чуточку причастными. Вообще в местах, где распространялась вера Андроника-Ангела, бывшие божества, если не отвергались церковниками всецело, то либо превращались