Огонь и Железо. «Солдаты Сумерек». Владимир Николаевич Стрельников

кроватью. Зубров аккуратно взял устройство, приоткрыл дверь в коридор:

      – Маркиз! Маркиз! Кис-кис-кис!… Да, где ты, тварь жирная?!

      – Теперь он точно сюда не придёт! – раздался из-за спины заспанный голос жены.

      – Скотина наглая! И что мне теперь с мышью делать?

      – Просто брось в коридоре. Маркиз потом подберёт.

      Лорд покачал головой. Иногда у него возникало ощущение, что это не он, а этот матёрый рыжий котище был настоящим хозяином Гринеберга. Жена и дочка его просто обожали. Челядь относилась соответственно. И лишь ему не нравился наглый независимый зверюга. Впрочем, чувство было взаимным. Хорошо хоть Маркиз не опускался до того, чтобы гадить в обувь. Николай вытряхнул мышку, закрыл дверь и подошёл ближе к светильнику. Крестьяне давно подметили, что вездесущие грызуны ходят парами. Так что был смысл поставить мышеловку в то же место. Наживка от удара слетела, но лежала на полу. Это хорошо. Подсохший кусочек сыра занял своё место на кончике сторожка. Теперь взвести пластинчатую пружину, выставить на минимальное срабатывание. Готово. Зубров облегчённо забрался под тёплое одеяло. А руки всё ещё ощущали твердость деревянной плашки и холод металла.

      Смешно подумать, но на изготовление этого незаменимого приспособления у них ушло несколько лет. Не было соответствующего тонкого и прочного металла, не было пружин. Зато были мыши! И сколько. Когда бараки Шансона начали отапливать, настырные полёвки просто заполонили их. Людям в буквальном смысле пришлось вступать в рукопашные схватки. Мышей били палками, обувью. Просто кулаками. Но плодовитые грызуны побеждали. Ночью бегали прямо по уставшим работникам. В постелях массово устраивали гнёзда и даже успевали вывести потомство. Но хуже всего было, что прожорливые зверьки буквально уничтожали и так невеликие запасы продовольствия. Даже каменные подвалы замка не были от них надёжной защитой.

      Поэтому, когда в январе 6701 года из Кангарда привезли первый конвой с продовольствием, прежде всего, возник вопрос как сохранить. Мыши уже были почти основной напастью Шансона. Но у Феоктистова голова тогда была забита совсем другим. Он спешно вооружал всех самодельными копьями и что-то там пытался ковать вместе с Эдвином Смитом. Поэтому на вопрос Николая просто отмахнулся:

      – Проблема? Молодец! Включи башку и решай. Вон тебе все рабы в помощь!

      Первой мыслью было загерметезировать продовольственные подвалы. Но это не помогло. Твари прогрызали любые уплотнители. А проникшие в кладовые спокойно там размножались. Попытка отравить их окончилась даже не начавшись. За ядом Коля обратился к бабушке Линде. Но та в ответ лишь отрицательно головой покачала:

      – Нет, внучек. Как ты думаешь, на чём люди тут, кроме лягушек, всё это время держались? Мышей-то сейчас убивают десятками. Но хоть одну дохлую ты видел?

      Вот тут Зуброва проняло по-настоящему: «Это что же, у нас люди хуже, чем в блокадном Ленинграде