Плохой поэт. Стихи. Нина Русанова

Марина?

      Сама ли хотела?

      Цветом отцветшим тело

      Повисло…

      …и приписала в записке,

      в конце: «МЦ»13.

      Чтобы и сын – в дневнике – уж потом:

      «В сущности, мама, ты правильно сделала…» —

      Русским (да нет, не совсем14) языком.

      Чёрным – по белому,

      Пó ночи – мелом…

      …сердце кроши́тся мелком…

      Бедная! Бедная!.. Всё это – мелочи:

      В сердце – не около —

      Спится глубóко…

      Спи же, родная! —

      Au fond15.

18 октября 2015

      Дребезги

      Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи – те самые серебряные сердечные дребезги.

М. И. Цветаева

      А мне костёр не страшен.

Р.-Л. Стивенсон «Вересковый мёд»16

      Я – всегда – разбивалась – вдребезги.

      И до Вас.

      И сейчас иду – этим берегом,

      И не раз

      Я пройду этой гранью зыбкою —

      Среди скал…

      И увижу, да-да! – улыбкою! —

      Их оскал…

      Я всегда… разбиваюсь вдребезги…

      Или – нет…

      Обережные эти верески —

      Мой секрет.

17 октября 2014

      Корсиканский жасмин

      Она жива.

      Её зовут – Марина.

      Тот августовский вечер – не конец:

      И запах «Корсиканского жасмина»,

      И перезвон серебряных колец,

      И чу́дная, «с Волошиным», тарелка —

      Она везде с собой её везёт! —

      В любой детали жизненной и мелкой

      Марина, как живая, предстаёт17.

      И я,

      Ведома нитью Ариадны,

      Вдыхаю с нею каждый новый день! —

      Насмешливо… печально… нежно!.. жадно!..

      Она – живая.

      Мир вокруг – лишь тень:

      Кулисы, зеркала и арлекины —

      Но ею всяк – Безмерною! – объят!

      И гроздья корсиканского жасмина

      Серебряною Вечностью звенят…

26 июня 2020

      «Никто не будет так любить…»

      Я бы душу отдала – чтобы душу отдать!

М. И. Цветаева

      Никто не будет так любить.

      Никто. Нигде. Не верь. Не слушай.

      И я – чтоб только заложить

      Свою мятущуюся душу —

      От розоватых лепестков

      До стеблей ломких и колючих,

      От крыльев до своих оков

      И до стихов – до самых лучших! —

      От самых нижних этажей

      До облаков из сладкой ваты —

      Я не люблю её уже,

      Но нравятся моей душе, —

      Душа – она не виновата!

      И вот – от самой золотой

      До жилы самой распоследней —

      Я душу заложу за то,

      Что без тебя не буду

      Той.

      И вот за это.

      Лишь за это.

26 октября 2015

      За это тоже

      …За наши не-гулянья

13

А меня – простите. Не вынесла. МЦ (Фрагмент копии одной из трёх предсмертных записок М. И. Цветаевой, оригинал утерян)

14

…Через три недели после смерти матери Мур записал в своём аккуратном, без единой помарки, дневнике: «Что сейчас бы делал с мамой? Au fond она совершенно правильно поступила, дальше было бы позорное существование». (Т. Костандогло «Пятый воздух. Версия убийства Марины Цветаевой», Часть 5)

15

Au fond (франц.) – в сущности; от fond (франц.) – дно, глубина, основание, основа, сущность, сердцевина.

16

Перевод С. Я. Маршака.

17

Как запомнился быстрый материнский наклон мне навстречу, её лицо возле моего, запах «Корсиканского жасмина», шёлковый шорох платья… Бархатный лев – слегка обгоревший на первой в моей жизни ёлке и, в качестве погорельца, самый любимый из игрушечных моих зверей, лакированная карандашница с портретом юного полководца 1812 года, тяжёлая фаянсовая тарелка с золотисто-коричневым рисунком, изображающим крадущегося сквозь растительный орнамент гривастого «царя зверей с лицом Макса Волошина», серебряный подстаканник с Серёжиными инициалами – Маринин свадебный подарок – и янтарное ожерелье: грубо гранённые, архаические «колёса» цвета тёмного пива, нанизанные на вощёную суровую нитку, – в голодный год выменянное Мариной, вместо хлеба, где-то под Рязанью, – были с Мариной неразлучны, странствовали вместе с ней по Германии, Чехии, Франции, а в 1939 году были вновь привезены ею в Россию, где и пропали в войну. (А. С. Эфрон «О Марине Цветаевой. Воспоминания дочери»)