Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 2. kotskazochnik.ru

в студиоло придворного врача. Герцог, шедший следом за Леонардо, – он не удержался от любопытства посмотреть на воскрешение мальчика, – утверждал его распоряжения своей полновластной волей.

      –– И ещё очень прошу вас, ваше Высочество, – обернувшись на ходу, попросил его Леонардо, – распорядитесь, чтобы в студиоло вашего личного придворного врача, Луиджи Морлиани, алхимики вашего Двора доставили весь имеющийся у них керосин!

      –– Ещё не успев поступить ко мне на службу придворным музыкантом, ты, флорентинец, проявляешь посыл к моим алхимикам, чтобы они бежали от меня, оставив мой двор без единого учёного наедине с поэтами и музыкантами… – недовольно отозвался герцог на его просьбу.

      –– … в окружении любовниц под звуки лилейных сонетов! – добавил к его словам карлик-шут, подпрыгивая от торопливой ходьбы.

      –– Керосин так дорог, что они скорее сбегут от меня, чем возьмутся пожертвовать им! – не обратил Людовико внимания на язвительность шута.

      –– Пусть ваши слуги скажут, что я расплачусь с ними той наградой, что вы обещали мне за выздоровление ваших подданных! – бросил Леонардо.

      –– Чёрт побери! – всплеснув руками, пробормотал себе под нос Людовико Сфорца. – Я его ещё не знаю, а он меня уже за горло берёт!.. Ты откуда взялся на мою голову, флорентинец?! – повысил он голос.

      –– Из Флоренции, разумеется…

      Они вошли в студиоло Луиджи Морлиани. Это было тёмное каменное помещение с изогнутыми сводами потолков в подвале казначейства, расположенного под замком. Масляные светильники и пара настенных подсвечников хорошо освещали студиоло, но из-за спёртого запаха сырости, исходившего от расположенного по соседству Мёртвого рва, а также от вида медицинских инструментов, лежавших на специальных поставцах возле хирургического стола для больных пациентов; и деревянных колодок, исправляющих костные переломы рук и ног, делало студиоло мало чем отличимой от инквизиторской камеры пыток.

      Положив мальчика на стол, Леонардо раздел его догола и приказал принести тёплой воды. Сам же, смочив шёлковую тряпицу в керосине, принялся стирать с мальчика въевшуюся в его кожу чёрную лакированную краску. Все, затаив дыхание, следили за его действиями. Каждое очищенное место от краски на теле мальчика Леонардо приказывал слугам герцога быстро ополаскивать водой, чтобы не было ожога от вредного, жгучего керосина. Помимо Луиджи Морлиани в его студиоло присутствовали ещё несколько придворных лекарей, пришедших посмотреть на лечение мальчика неизвестным флорентинцем, о котором слух по замку разнёсся со скоростью колокольного звона, призывающего к молитве. Среди собравшихся лекарей был и Марко-Антонио. Постепенно тело мальчика очищалось от краски, проявляясь на свет нежной белизной, и меньше чем через пятнадцать минут приобрело свой изначально первозданный вид. Веки мальчика задрожали, он открыл глаза, и в них отразилось невидяще равнодушное уныние: ему было чрезвычайно плохо, его тело забила мелкая дрожь.

      ––