Я у тебя есть. Анастасия Кобякова

будешь совершенно обыкновенным.

      – Когда же магия просыпается? – с горящим взором допытывался Славик.

      – Точного возраста никто назвать не сможет, у всех магический дар просыпается в разное время, замечено только, что при сильном эмоциональном потрясении дар просыпается чаще, чем в обычном спокойном состоянии.

      – Ох, – вспомнила о своём прошлом я, – в нашей с сыном жизни уже было столько потрясений, что по твоим словам мы должны были стать как минимум выдающимися магами.

      – На магический уровень не влияет количество, и даже сила этих самых душевных потрясений. Собственно, наличие душевных волнений выступает только в качестве катализатора для открытия магического дара, если вы хоть что-то смыслите в алхимии. А вот сила этого самого дара больше зависит от природных данных и даже с опытом мало в чём изменяется. Можно быть старым искусным магом, но если сила дара изначально оказалась слабой, то такой она сохранится на протяжении всей жизни. Маги, конечно, по сей день пытаются найти способ или средство, с помощью которого станет возможно значительно увеличивать магическую силу.

      – Совсем как поиск философского камня, – многозначительно протянула я.

      – А вы и об этом знаете? – удивился дракон и даже сбился с шага.

      – Видимо да, – уголками губ улыбнулась я.

      – А всё-таки хорошо быть магом! – мечтательно полуприкрыв глаза проговорил Славик, – у магов жизнь интереснее, они могут многое из того, что обычным людям недоступно.

      – Не сказал бы, что от этого жизнь магов счастливее, чем у простых халтов, – пробубнил Дехас.

      – У магов в руках ВОЛШЕБСТВО, можно делать необыкновенные вещи, удивлять, радовать, помогать, – не согласился с драконом сын.

      – В настоящее время магией никого не удивишь, для нас это обыденно так же, как сон, еда или смерть, – не спешил соглашаться с ним Дехас.

      – Не произноси слово «смерть», нам эта старуха с косой уже несколько жизней задолжала, – потускневшим голосом сказала я.

      – Смерть не может никому быть должна, скорее она сама делает существам одолжение, освобождая их души от бренного, зачастую больного тела, – не внял моей просьбе дракон.

      – Не трогай эту тему, – повторила я, и мой голос зазвенел сталью.

      – Ладно-ладно, не буду, не злись. Если захочешь рассказать свою историю я всегда готов выслушать.

      – Не думаю, что мне захочется, – тихо произнесла я, ковыряя пальцами блестящую драконью чешуйку.

      Дехас приподнял и опустил остатки своих крыльев, наверно он так пытался пожать плечами. Тем не менее, беседа затухла, я погрузилась в собственные переживания, с новой силой ворвавшиеся в мои душу и сердце, хотя уже казалось, горе немного отпустило. Сын замкнулся, спиной ощущая моё состояние, а дракон… не знаю, о чём думал этот дракон, главное, что молчал и не бередил лишний раз мои раны.

      – Я у тебя есть, – прошептал Славик, положив свои худенькие ладони поверх моих, придерживающих его за талию.

      – Спасибо, что ты со мной, – тихо ответила я, зарываясь носом в такие