Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 1. Валентин Колесников

без которого служба в охране немыслима. Поверьте, дружище. – Убеждал Азон, пуская в ход красноречие обаятельным спокойным голосом. Эфес был неумолим. Видя бесполезность уговоров, Азон запустил последний довод: – А что скажет Президент, не видя вас на службе?

      – Я предпочитаю честь превыше службы. Насмешки других приговор для меня!

      Азон нарочито с восхищением посмотрел на Эфеса: – "Да, с таким не соскучишься". Сдерживая улыбку, подумал он.

      – В таком случае мне сказать нечего.

      – До свидания, лейтенант. И не таите на меня зла. – Сказал, прощаясь, Эфес.

      – Бог с вами, друг мой. – Уходя, обронил Азон…

      – Твердость духа налицо! А! Каково, предпочитаю честь службе! А! – президент восхищенно сказал Азону, когда тот доложил о случившемся. Азон добавил: – У этих пастухов упрямства больше, чем у баранов.

      – Лейтенант, если вы дорожите мундиром, советую прежде думать, затем пускаться в подобного рода рассуждения. – В серых глазах Тира сверкнули молнии, во всяком случае, так показалось Азону.

      – Идите, лейтенант, и передайте Эфесу, что я даю ему три дня на выздоровление.

      – Есть, Господин Президент! – Азон щелкнул каблуками, направляясь к двери.

      – Стойте, лейтенант! – крикнул вдогонку Тир. – Когда он придет в себя, займитесь вместе с капитаном Думаром и обучите его всему тому, что мешает в подобных ситуациях получать отметины.

      – Да, но, Господин Президент…

      – Если для этого понадобится год, два, то не стесняйтесь, я не буду возражать.

      – Есть, Господин Президент!

      – Да, и еще скажите Думару, пусть зайдет.

      – Хорошо. – И за Азоном закрылась дверь…

      Глава четырнадцатая

      Тир смотрел выжидательно, не мигая взглядом серо-стальных глаз, на дверь. Что скрывалось за этой непроницаемой пеленой, лицом, хранившим монументальное спокойствие в минуты раздумий и отчаянной внутренней борьбы? Не дано познать…

      Все знали его, как твердого и решительного, хоть и молодого еще, совсем зеленого для государственного деятеля, но мудрого преемника Лакия. На пороге появилась высокая статная фигура Думара.

      – Что угодно, Господин Президент?

      – Думар, подойдите поближе.

      Чеканным шагом капитан подошел; звуки поступи, утопая в мягком "мху" ковра, делались неслышными.

      – Капитан, вас любил отец, вместо того, чтобы ненавидеть из-за своего сына. Вы же в знак благодарности и пальцем не пошевелили чтобы найти убийцу.

      – Но, Господин Президент! – негодуя, вскричал Думар. – Я лежал, разбитый параличом.

      – А вам не показалось это странным?

      – Что именно?

      – То, капитан, быть может Перст Судьбы наказал вас за сына. – Многозначительно глядя на Думара, заявил Тир. – "Он не в своем уме". – Подумал не на шутку встревоженный

      капитан. – Ну, хватит духовных излияний, а то вы в самом деле подумаете обо мне, как о сумасшедшем. Так вот, Думар, я вызвал вас для