И дам вам сердце новое. Александра Миронова

поколебалась, изобразив на лице муки выбора. Тяжело и выразительно вздохнув, покачала головой.

      – Не могу, но сбереги это (выразительно кивнула на то, что демонстрировало во всей красе откинутое одеяло) до моего прихода.

      Станислав перевел взгляд вниз и нахмурился.

      – Круассаны не покупай, так и знал, что наберу в Гермашке.

      Женя пропустила реплику мимо ушей. Иногда Станислав был обеспокоен своим весом, больше, чем балерины Большого театра. Послав ему воздушный поцелуй, она рванула в коридор.

      Мальчишка разглядывал одну из картин – пастель молодого грузинского художника, – изображающую смешного диспропорционального человечка. Он так засмотрелся, что не услышал, как Женя открыла встроенный шкаф и достала пару кроссовок. Надела и с удовольствием оглядела себя в зеркале – звезда, как есть! Подошла к пацану и подтолкнула его к выходу.

      – Поехали!

      – Куда? – Лева не сразу понял, что происходит.

      – На кудыкину гору, расскажешь мне, какая милая женщина тебя ко мне отправила.

      – Да никто меня не отправлял, – снова слабо запротестовал Лева, но Женя пинком отправила его на лестничную площадку и захлопнула за собой дверь. Только после этого смогла перевести дух.

      Нажав на кнопку вызова лифта, она присела перед пацаном и посмотрела ему в глаза. Серые, почти призрачные.

      – Послушай, дружок. Нет у меня никаких детей, понял? Не-ту. А еще одна такая шутка, так их и не будет, – она кинула быстрый взгляд на дверь. Станислав не стал бы подслушивать, но лучше всегда соблюдать осторожность, это Женя хорошо усвоила. – Поэтому поехали, откуда ты приехал, я хочу поговорить с тем, у кого ума хватило так меня подставлять.

      Не слушая слабые Левины протесты, она втолкнула его в огромный хромированный лифт – еще раз с удовольствием окинула взглядом свое отражение в зеркале. За последние пару лет по просьбе Станислава ей удалось похудеть почти до пятидесяти пяти килограмм, при росте в сто семьдесят пять сантиметров смотрелась она просто сногсшибательно. Любимый был прав. Ведь даже свитер, на четыре размера больше необходимого, ее ничуть не полнил, а наоборот, создавал тот самый эффект хрупкости и призрачности, который одежда over-size придает только моделям в рекламе. Все остальные в таких свитерах напоминают бабу на чайнике.

      – Ты где живешь? – поинтересовалась Женя, доставая из сумки ключи от машины и нажимая кнопку первого этажа.

      – На Радужной, – насупился Лева. – Не везите меня домой, я же школу прогулял, соседки увидят, матери скажут.

      – Ты у нас, видимо, чудо природы с двумя матерями сразу, – издевательски произнесла Женя.

      Лифт остановился на первом этаже. Женя вышла в огромный холл – белое пространство разрезанное широкими полосами оранжевой и синей плитки. Неестественно зеленые пальмы в углах. Живые, Женя проверяла.

      Она приветливо помахала охраннику возле дверей, тот открыл вход в парадное.

      Женя и Лева вышли на улицу, она