Следующий год в Гаване. Шанель Клитон

количество предметов интерьера было продано, а те, что остались, сохранились в хорошем состоянии, несмотря на возраст.

      Бабушка рассказывала, что семья Анны занималась бизнесом по производству рома, пока Кастро его не национализировал, но даже пятьдесят лет коммунизма не смогли стереть следы былого богатства.

      Стены были выкрашены в пастельный зеленый цвет. На одной висело тяжелое зеркало в позолоченной раме, украшенной ирисами. В некоторых местах позолота потемнела. Другая была увешана картинами вперемешку со старыми фотографиями. С потолка свисала люстра, двойная лестница вела на второй этаж.

      – Очень красивый дом.

      Луис снял очки и улыбнулся.

      – Благодарю.

      – Марисоль?

      Я обернулась.

      Она вышла из дверного проема со стороны коридора. Несмотря на то что прошло пятьдесят лет, я сразу узнала в ней ту девочку, которая смотрела на меня со старых бабушкиных фотографий.

      Анна Родригес была миниатюрной женщиной – на несколько сантиметров ниже меня – со стройной фигурой. Завитки ее темных волос выглядывали из-под ушей, на щеках был румянец, а на лице – широкая улыбка.

      В три шага она пересекла коридор, распахнула руки и обняла меня.

      – Марисоль.

      Она произнесла мое имя с такой любовью, что, если у меня и оставались сомнения, стоит ли мне останавливаться в чужом доме, они мгновенно улетучились. Она встретила меня так, как бабушка встречает родную внучку, вернувшуюся после долгого отсутствия. Я утонула в ее объятиях, и мои глаза наполнились слезами. Что-то в ее жестах, в том, как она держалась, напомнило мне бабушку. Она пахла ароматами кухни – я мгновенно узнала запах мохо[4] и черных бобов, а на талии у нее был повязан передник.

      Не скажу, что считаю себя плаксой, но учитывая все обстоятельства – с одной стороны, мое горе, с другой – волна ностальгии, – мне было непросто справиться с эмоциями. Истории, которые я слышала в детстве, стали реальностью. Куда бы я ни посмотрела, я ощущала дух бабушки, дух моей семьи, наше наследие.

      Анна улыбалась, а в ее карих глазах стояли слезы.

      – Ты похожа на Элизу.

      Так и есть. Я унаследовала от бабушки черные волосы. Как и у бабушки в молодости, волосы у меня были длинные. У меня такой же овал лица – в форме сердечка. И у меня ее рот. А еще я унаследовала ее миниатюрную фигуру.

      В глазах Анны промелькнул огонек.

      – Хотя и от Беатрис есть немного.

      Более приятного комплимента невозможно представить. Тетя Беатрис – самая красивая в нашей семье. Истории о том, как она разбивала сердца, стали легендами.

      – Благодарю вас.

      – Как она? Как Беатрис?

      – Хорошо. Она передала вам подарки.

      – Она все еще…

      Ей не нужно было заканчивать фразу.

      Я захихикала.

      – Ну разумеется.

      Моя двоюродная бабушка была причиной многих скандалов, которые не знали границ и охватывали целые страны и континенты.

      – А Мария?

      – У

4

Пряный соус, популярный в канарской кухне.