Сумасшедшая площадь. Борис Ветров

А когда вернулся в дом, то увидел, что Алена застелила стол в жилой части скатертью.

      – В комоде была. Смотри, какая интересная.

      Скатерть была старая, но чистая, явно самодельная, из грубого холста. Ваза теперь стояла пустая – сухой травы не было.

      – Я ее в печку бросила. Не люблю мертвые растения в доме.

      На комоде выстроились разные баночки и тюбики из сумки Алены. Еще она нашла за печкой зеркало, и поставила его на комод. Зеркало тоже было старое. А перед ним, словно и был тут всегда, стоял тот самый подсвечник.

      – Прости, я тут в твой чемодан залезла. Честно – я только белье достала. И вот, еще его.

      – А там нет никаких тайн.

      – Есть. Твой альбом.

      Да, у меня был альбом с фотографиями из прошлого. Я сам очень не любил открывать его. Мелькнула мысль, что самое время бросить его в печь.

      – Ты мне потом сам покажешь, хорошо?

      И Алена занялась посудой, которую я принес из летней кухни.

      Рядом с вешалкой в доме помещался старый холодильник. Он был округлый и заслуженный, как автомобиль «Победа». Я нашел штепсель и воткнул его в розетку. Холодильник завелся, как двигатель древней машины, и затем перешел на низкие урчащие обороты.

      – Ой, только не это! – крикнула Алена, выжимая тряпку.

      Мне тоже не понравился этот звук. Я решил использовать холодильник для другой цели. Я вынул из него полки и поставил туда ружье.

      – Оружие? – сказал моментально став серьезной Алена.

      – На всякий случай.

      – Ну, Мишка! – не удивилась она. – Запасливый мужчина. Вы давно дружите?

      – Да уж скоро четверть века.

      Продукты я поместил в кухонный шкаф. Тут не было ничего, что могло скоро испортиться.

      – Ты голодный, наверное? – спросила Алена.

      – Да. И ты тоже. Только сейчас моя очередь тебя кормить.

      – С ума сойти. Такого в моей жизни еще не было, – засмеялась она.

      – Чего именно?

      –Никогда не слышала от мужчины таких слов. Рестораны не считаются. Мне еще ни один мужчина не готовил еды.

      – Не обольщайся. Повар я еще тот.

      – Ладно, аптечка у меня есть, если что – откачаем друг друга. – Только давай пока обойдемся бутербродами. А ужин с тебя. Мы же заслужили ужин, правда?

      Я поставил чайник на плиту, и стал штамповать бутерброды.

      Алена закончила уборку, надела обнаруженные под кроватью валенки, набросила на голову платок, и стала похожа на расторопную сельскую молодуху.

      – Не смейся. Тебе тоже валенки нашлись.

      Алена вынесла грязную воду, поставила ведро под умывальник, куда я уже залил воды, и устроила на полочке мыло, пасту, и стакан с зубной щеткой. Я отвлекся от готовки, и тоже поставил в стакан свою щетку. Это был очередной символ нашей новой жизни – две перекрещенные щетки – ее ярко-голубая и моя – темно-зеленая. А печка трещала, и чайник начал шуметь.

      – Маленький домик, русская печка,

      Пол деревянный, лавка и свечка,

      Котик