Первая мрачная ночь. Маргарита Малинина

разумеется, Хрякина. – Быстрее, вон автобус!

      Я рассказала Катьке историю появления Таньки в нашем доме, что заняло всю дорогу до кладбища, а подруга тем временем терла мое лицо влажной салфеткой. На момент нашего появления церемония уже вовсю шла, гроб опускали в вырытую ранее яму, большинство присутствующих женщин плакало. Народу было много, видимо, убиенный банкир был личностью известной. Сначала мы просто стояли в стороне, но найдя глазами плачущую Наташку, решили к ней подойти. Она почему-то стояла одна.

      Подождав, когда она успокоится, Катя принялась ее бессовестно пытать:

      – Скажи, ты всех здесь знаешь?

      – Да, большую часть. В основном тут сотрудники банка и компаньоны по бизнесу. Родственников у него было мало.

      – А Юрочкины тоже присутствуют? Можешь показать их?

      Как оказалось, Катя шла тем же путем, что и я вчера. Не зря она ими заинтересовалась.

      Крюкова ткнула пальцем в группу из пяти человек, тихо стоявшую возле самой ограды.

      – Вот этот высокий – Жора, рядом с ним его жена, Ангелина, – показала она на невысокую и полноватую темноволосую женщину. – Мальчики – это их сыновья. Старший Артем, ему пять, младшему Егорке четыре.

      – А что это за женщина лет шестидесяти возле Георгия? – осведомилась я. – Та, что плачет?

      – Моя свекровь, так называемая. Я думала, она и слезинки не проронит. Дождалась-таки, – со злостью выдала Наталья.

      – Чего дождалась? – замерли мы в предчувствии разгадки преступления.

      – Сашиной смерти, – вздохнула вдова. – Всю кровь из него высосала. Еще мать называется. – Тряхнув головой, словно пытаясь освободиться от какого-то неведомого нам наваждения, а может, приступа ярости, продолжила: – А вот этот, который приближается к нам, это Николай Хрякин. Помните, я о нем говорила?

      Да. Не знаю, как Катька, а вот я помнила о нем постоянно и беспрерывно.

      – Юля! И ты здесь? – удивленно поприветствовал меня Коля, подходя к нашей невеликих размеров группе. Все ближе и ближе…

      – Да, – промямлила я.

      Крюкова скорее всего удивилась, но вида не подала.

      Так состав нашего ополчения вырос до четырех представителей. Разговор плавно потек вокруг убитого, в основном о том, каким он был хорошим человеком, какой они с Наташкой были замечательной парой да как же все так жутко произошло. Потом Николай, закуривая «Парламент» и смотрясь при этом действии очень уверенно и, я бы сказала даже, круто, поведал нам подробности своего бизнеса, в котором мы были абсолютными чайниками, в смысле ничегошеньки не секли. Затем переключились на семью Юрочкиных. По всей беседе в общем и по некоторым фразам в отдельности создавалось впечатление, что Николай недолюбливает Юрочкиных так же, как и Наталья, если не больше, но бойкот относился в основном к матери Александра, а о Георгии, к моему несказанному удивлению, Колька отзывался скорее со знаком «плюс». «Благородный», – тут же пискнуло мое сердечко.