Femme fatale выходит замуж. Татьяна Тронина

Чего желаете? – скользнула к нему продавщица. – У нас очень большой выбор сегодня, молодой человек…

      – Минутку, – отстранил ее Марат, стоя посреди душного, пропитанного сладковатым ароматом помещения. – Я сам хочу разобраться…

      Он не помнил, кому и когда в последний раз дарил цветы.

      …Может быть, Жанна любит лилии? Белоснежные лилии? Или огромные осенние хризантемы? Яркие орхидеи? Розы? Да, пожалуй, розы – это самое оно.

      Он заметался перед прилавком, на котором стояли батареи роз – самые разные, любых оттенков и размеров, – и взгляд тут же остановился на золотисто-желтых, розоватых соцветиях. Ее цвет. Чайные розы.

      И купил именно их.

      – Марат! – обрадовалась Жанна, открыв ему дверь. На этот раз – в домашних коротких брючках и белой майке. – Маратик мой! Боже, какие цветы…

      Она была бледна. Покрасневшие глаза – словно плакала недавно.

      – Хочешь кофе? Идем на кухню…

      Жанна поставила розы в вазу, потом налила кофе.

      – У тебя все в порядке? – осторожно спросил Марат.

      – Да… – улыбнулась Жанна. – Голова только немного болит. Сейчас один тип заходил, я с ним ругалась. Такой странный!

      – Кто? – едва смог выдавить из себя Марат.

      – А… никто, – Жанна пренебрежительно махнула рукой. – Столько в этом мире идиотов! Но какие цветы… – Она откровенно любовалась букетом, стоявшим перед ней. – Чайные розы! Что-то такое… декадентское.

      Марат сделал вид, что пьет кофе – на самом деле горло сковал спазм. Во-первых, он ревновал ее к «типу», а во-вторых, не понимал смысла слова «декадентское», а в-третьих, ее близость лишала сил. Сковывала.

      – Завтра понедельник… – болтала она. – Ненавижу понедельники! Может быть, мне стоит сменить работу?.. Ах, была бы моя воля, я бы вообще ничего не делала… Вот ты, Марат, любишь свою работу?

      – Не знаю, – пожал он плечами.

      – Как это – не знаешь? – удивилась она. – Странно… Значит, любишь, если не испытываешь никаких отрицательных эмоций!

      Она была так близко, что можно было поцеловать ее. Запах ее духов смешивался с запахом цветов. Бледное милое личико. Она держала чашку в руках – тонкие запястья, длинные ногти, покрытые розовато-бежевым лаком…

      – Марат, расскажи о себе. Как ты живешь?

      – Нормально, – пожал он плечами. – А ты?

      – Тоже ничего… – засмеялась Жанна. – Где твоя мама?

      – Мама умерла несколько лет назад.

      – О, прости…

      – Ничего. А у твоей мамы как дела? Ты, правда, никогда не говорила о ней…

      – Моя мама – Ксения Дробышева! – весело произнесла Жанна. – Певица. Исполняет русские народные песни.

      – Та самая?

      – Ага! Я не всем в этом признаюсь, но от тебя скрывать не стану… Мама вечно занята. Помнишь, тогда, в детстве – я была не с ней, а с гувернанткой?..

      – Да, да…

      – Мама моя – еще ого-го! Собирается снова замуж. Ты знаешь, за кого?

      – Нет, – покачал головой Марат, не отрывая глаз от губ Жанны.

      – За Сэма Распутина. Это виджей на