Femme fatale выходит замуж. Татьяна Тронина

по своим делам, он запускает эту программу и обращается ко всем – «вы, типа, мой компьютер не трогайте, у меня там база данных переиндексируется!» – и отлучается по своим делам… А почему ты о Юрке спрашиваешь?

      – Так… – пожала Жанна плечами.

      За окнами сновали люди с зонтами, к мокрому асфальту липли опавшие листья. Жанна достала из сумочки сигарету, а Сидоров с Айхенбаумом дружно щелкнули зажигалками с обеих сторон.

      – Не ссорьтесь, мальчики, у меня своя зажигалка есть, – отвела она их руки.

      – Ты нас не любишь, – мстительно констатировал Айхенбаум.

      – Я вас очень люблю, – сказала она, выдыхая дым.

      – Тогда выходи за меня замуж, Жанночка… – быстро сказал Сидоров.

      – Нет, лучше за меня! – перебил друга Айхенбаум.

      – За обоих сразу? – засмеялась она.

      – Только за меня! А Русик пускай женится на Нине Леонтьевой…

      – На ком? На этой старой ведьме?.. – возмутился Айхенбаум. – Ну спасибо, Яшенька, друг мой разлюбезный!

      – Какая же она старая? Совсем ненамного меня старше, – справедливости ради возразила Жанна. – И никакая она не ведьма, а очень милая женщина… Интересная.

      – Вот именно! – многозначительно поднял палец Сидоров. – Интересная! А что такое интересная женщина?..

      – Что?

      – Интересная женщина – это та женщина, которая действует на мозг.

      – Ну здрасте… а я тогда на что действую? – закашлялась Жанна.

      – Ты – на основной инстинкт. Он древнее.

      – Какой ты пошлый, Яша!

      – Вот-вот, Жанна, брось его! – подсказал Айхенбаум шелковым голосом. – А я люблю тебя самой возвышенной, неземной любовью…

      – Но почему вам не нравится Нина?

      Сидоров с Айхенбаумом переглянулись, пожали плечами.

      – Не знаю, – пожал плечами Сидоров. – Она не в нашем вкусе просто.

      – По-моему, в ней есть что-то такое, неприятное, – добавил Айхенбаум. – И внешне она… похожа на сову, да, Яш?

      – Она фанатичка, – согласно кивнул тот. – Очень упрямая. И взгляд у нее тяжелый.

      Скоро троица вернулась на работу – там, по счастью, уже включили электричество.

      Сидоров с Айхенбаумом ушли к себе, а Жанна приступила к уничтожению накладных за август.

      В комнату заглянул Потапенко – юрист.

      – Работаете? – кисло спросил он, мельком взглянув на Юру Пересветова, прилипшего к монитору. – А я домой сваливаю. Отпросился у Платоши…

      – До свидания, Артур, – равнодушно ответил Юра Пересветов.

      Потапенко остановился возле Жанны – та запихивала листы бумаги в шредер. Бумага падала в специальный отсек уже узкими полосками.

      – Боюсь я этого аппарата… – пробормотал Потапенко.

      – Почему? – удивилась Жанна.

      – Боюсь, что затянет. И тоже в окрошку меня превратит.

      – Как же он тебя затянет, Артур, интересно?..

      – Как-как… за галстук!

      – Это фобия. Типичная офисная фобия… – пробормотал Юра Пересветов.

      –