Дар экстрасенса (сборник). Анна и Сергей Литвиновы

прыгала по ее щеке!

      – Почему гадость? – не соглашается Костя. – Смотри, какая она хорошенькая…

      Марину передернуло. И снова она подумала: «Зачем, зачем я поехала в эту глупую Абрикосовку! Каши, пуговки, теперь того пуще – по дому лягушки прыгают!» И Костя, кажется, считает, что это в порядке вещей! Поглаживает гостью по спинке, приговаривает:

      – Испугалась, малышка, бедная…

      Просто смотреть противно!

      Он подходит ближе к Марине:

      – Ну что ты боишься? Смотри, какая она аккуратненькая… Хочешь – потрогай.

      – Убери ее! – взвизгивает Марина. Нервы от этого Костика уже на пределе! – Сам своих лягушек трогай! Или целуйся с ними!!!

      Костя спокойно отвечает:

      – А что? Вот возьму и поцелую.

      К ужасу Марины, он наклоняется и чмокает лягушатину в холодный болотный нос.

      – Фу, не могу смотреть!

      Марина в ужасе отступает, прыгает на кровать, вжимается носом в стену. И вдруг слышит мягкий, хорошо поставленный женский голос:

      – Приветствую тебя, повелитель…

      Она приподнимается. Что за наваждение?! Входная дверь распахнута, и на пороге стоит девушка, в дурацком кокошнике и с дурацкой косой. Ее платье стелется по полу, глаза опущены долу, но, надо признать, девка чудо как хороша. Костька на нее во все глаза уставился.

      – А ну, пшла вон отсюда, – выпаливает Марина.

      Ну и дурацкий же сон ей снится! Но гостья на нее – ноль внимания. Подгребает к Костьке (бедрами, зараза, так и трясет!), преклоняет пред ним колени. Ее коса – густая, дрянь! – волочится по полу.

      – Что вам угодно, мой повелитель?

      Марина хочет вскочить с кровати, но у нее не получается, ее к ней будто приклеили. А Костик меж тем принимает девахин поцелуй и вежливо спрашивает:

      – Девушка, вам кого?

      – Как кого? Вас, – хлопает бесстыжими зенками она. – Я теперь ваша собственность.

      Современное, не сказочное слово «собственность» режет Марине ухо. Она презрительно говорит:

      – Под царевну-лягушку косишь, шалава?!

      Девка по-прежнему на нее фунт презрения. Пялится на Костика, как на бога, приговаривает мягким речитативом:

      – Господину угодно массаж? Или ванну с розовым маслом? Может быть, ужин, чай? – Она понижает голос и интимно добавляет: – Или желаете – меня?..

      А Костька, гад, пялится ей на сиськи и благостно внимает!

      – Так, а ну пошли вон отсюда! Оба! – рявкает Марина.

      Девица слушается. Она встает с колен, протягивает Косте холеную белую руку… Он, млея, подхватывает ее под локоток… Стукнула дверь. Ушли… За окном по-прежнему бесится ветер. Марина щиплет себя за ладонь: проснись, проснись скорее! Но не выходит. Все остается по-прежнему: и свет в комнате, и пустая Костина кровать, и даже его забытые пляжные шлепки… И тогда Марина оборачивается к стене и начинает горько плакать.

* * *

      Проснулась Марина поздно. Ни следа вчерашнего шторма. В окна ломится солнце, нахально чирикают воробьи.

      – Костька…