Королева Маргарита. Мария Голикова

замку… Я просыпаюсь – уф, это был только сон. Страх постепенно исчезает. Но для верности я все-таки осторожно раздвигаю балдахин и смотрю по сторонам. Горит ночник, гувернантка и горничные спят. Еще темно. Никаких чудищ не видно, и я засыпаю снова.

      Амбуаз

      Долгая зима. Низкое серое небо. Луара покрыта льдом, ветер и снег. Солнце редко выглядывает из-за облаков. Мы все ждем весны, но чем ближе весна, тем сильнее становится тревога.

      Говорят, что протестанты хотят напасть на нас. Однажды я спросила у своей гувернантки:

      – Мадам де Кюртон, а кто такие протестанты и что им нужно?

      – Это исчадия ада, ваше высочество.

      Такого ответа я не ожидала. Мне даже стало не по себе.

      – Но ведь это люди? – спросила я неуверенно.

      – Да, но это посланники самого Сатаны. Дьявол с их помощью хочет погубить нас.

      – А почему он хочет нас погубить?

      – Потому что у нас истинная вера – мы католики. А протестанты – еретики, вероотступники. Они нарушают законы Господа и после смерти попадут в ад.

      Я оставляю мадам де Кюртон в покое и погружаюсь в размышления. Из разговоров взрослых я слышала, что протестанты хотят отобрать у нас корону. Все-таки дело тут, наверное, не только в религии… А если только в ней, то это очень страшно. Неужели протестантами и правда движет сам Сатана? И неужели их так много, что мы должны всерьез бояться их? Порой мне кажется, что Амбуаз – последний остров истинной веры в этом мире, а мы – ее последние приверженцы. Ведь этот мир очень стар, уже 1560 год от Рождества Христова, и, наверное, скоро конец света…

      Все в Амбуазе чего-то ждут. Все вооружены, даже мальчишки-слуги. Поваренок вчера точил ножи и показывал, как будет резать еретиков. Разговоры в замке только о том, что протестанты готовят восстание, и если их сейчас не остановить, то будет уже поздно, потому что для них нет ничего святого и они не пощадят никого. К тому же – это часто повторяет кардинал Лотарингский, брат полководца Франсуа де Гиза, – если мы не встанем на защиту католической веры, то предадим ее, а что может быть ужаснее, чем стать предателями в глазах Господа и оказаться навеки проклятыми?! Даже самая жестокая смерть от рук протестантов не страшна по сравнению с этим!

      Впрочем, протестантов в Амбуазе обычно называют иначе – гугенотами[4]. Как произносят это слово католики! Я слышу его от Франсуа де Гиза сухим и жестким, от его сына – подчеркнуто презрительным, от кардинала Лотарингского – холодным, как смертный приговор, от слуг – тревожным, а от матушки – спокойным, но это спокойствие намного страшнее гнева. Если бы протестанты услышали, как матушка говорит о них, то не раздумывая бросили бы свои планы поднять восстание.

      Впрочем, матушка сама их боится, пусть она и королева. Да, корона охраняет нас, не подпускает врагов слишком близко, но после смерти отца нам ощутимо недостает могущества. Поэтому матушка боится всех, кто силен и способен захватить власть. Однажды во время обеда я заметила

4

Гугеноты – протестанты во Франции XVI–XVIII вв., преследовавшиеся католической церковью и правительством. Слово «гугенот» имеет уничижительный оттенок.