Икарова железа (сборник). Анна Старобинец

а теперь вот кусай себе локти, что вовремя мать не послушала… должна выполнить долг… заняться ребенком… пока не поздно… а вдруг случится… сына погубишь… помяни мое слово… срочно решать… не запускать… есть прекрасный врач… золотые руки…

      Гуля повесила трубку.

      Была суббота. От него ни слуху ни духу. Пыталась звонить – недоступен, эсэмэски не доходили. Весь день провела как будто в мутном аквариуме, Зайца не покормила, он сам там чем-то гремел на кухне. Сидела в социо. Читала про неверных мужей, про развод и про железу. Зарегистрировалась на форуме www.jelezy.net, обрисовала ситуацию, попросила совета. Народ на форуме оказался отзывчивый – накидали кучу полезных ссылок, в один голос советовали «вырезать срочно».

      gulya-gulya: так ведь он ушел!

      4moki: вирнецца куда он деницца

      mamakoli: надо верить в лучшее тем более у вас есть ребенок

      feya33: +100 если есть деть, они всегда возвращаются!

      schastlivaya_koza: телефон клиники скинула вам в личку. даже если не вирнеться все равно сама сходити посмотреть для общево развитие

      Вечером он пришел. Заяц не поздоровался и захлопнул дверь в свою комнату.

      От Игоря пахло табаком и спиртным, и чужой нежной самкой. Она хотела его обнять, обнимать долго и крепко, прижиматься намокшей под мышками кофтой, и волосами, и ртом, чтобы заглушить этот неправильный запах и пометить своим, домашним.

      Она конечно же к нему не притронулась. Устало спросила:

      – Зачем пришел?

      Он сказал:

      – Потому что выбрал.

      – Кого? – спросила она, уже предчувствуя, уже торжествуя.

      – Тебя и Зайца, – сказал он с ученической интонацией, как будто отвечал на уроке литературы.

      Весь вечер его тошнило: слишком много выпил и намешал; подходил Заяц, петушиным голосом спрашивал – ты там как, пап; она тоже спрашивала и скреблась в дверь помочь. Заодно, на автомате, прислушивалась, не говорит ли по телефону.

      Когда ему полегчало и Заяц выключил у себя свет, сели на кухне поговорить. Просил прощения. Говорил, что семья для него это все. Обещал, что изменится.

      Она слушала со специальным «скучным» лицом. Потом сказала:

      – Не верю.

      – Почему?

      – Ты вчера говорил, что любишь другую.

      – Перетерплю, – ответил.

      Она взбесилась. Это был неверный ответ.

      – Это так, не серьезно, – послушно поправился он. – Я тебя люблю. Тебя и Зайца.

      Она села к нему на колени.

      Сидели долго, как раньше, как когда-то давно. Она сказала:

      – Только у меня есть условие.

      – …Операция? Что за бред! Не нужна операция. Я не мальчик. Сам решу. А по-моему, мне решать. Да перестань ты, никуда меня не потянет! И через год не потянет. Я себя контролирую. Не передергивай. Да не борюсь я с собой! Не звонил. А я знаю, что нет. Вот, пожалуйста, можешь посмотреть телефон. Не стирал. Я ничего не стираю! Хочешь, влезь в мою почту. Нормальное слово. Не стирал. Не общаюсь. Нет. Не скрываю. Да зачем тебе это надо?! Гуля, милая, ну зачем операция? Я же здесь, дома. Я же, Гуля, ну я же и так