Джареф. Кровь. Цикл Мемуары Бога. Лидия Владимировна Ощепкова

вспомнил о своих функциях. Дверь отворилась со скрипом. “Старое дерево уже прогнило, нужно будет заменить, как оклемаюсь”. Я сделал шаг в темноту небольшого строения. Слабость в ногах скрутила мышцы судорогой, пришлось облокотиться о стену плечом, одновременно развязывая пояс на штанах. Организм сказал «благодарю», за облегчение мочевого пузыря.

      Обратный путь я ковылял медленно, из-за судорог всего тела. Толкнув дверь, вошел в теплое помещение хижины, где двое одаренных в зельеварении людей, варили лекарство от дурманного зелья. Как ни странно, чувствовал я себя намного лучше.

      – Вижу голубой цвет, – я проковылял мимо стола и сел на кровать. Вытянул ноги и пальцами размял твердые мышцы, разгоняя застоявшуюся кровь и прогоняя судороги.

      – Хорошо, не зря я потратил часть своей крови и оставил на память четыре метки от твоих зубов на шее, – Дориан растянул губы в довольной улыбке.

      – Думал, что у тебя все излечивается само, – я продолжал мять ноги, бурча в колени свои мысли. “Зачем оставлять метки от укуса? Это ведь некий звериный штамп – это мое, не трогать”. Дориан издевается надо мной?

      – Выбор есть всегда.

      – Ты знаешь, это звучит немного с подтекстом, – я выпрямился, серьезно глядя на Дориана. Мужчина повернулся ко мне, и в его глазах сверкнула странная эмоция. Такого в нем я раньше не замечал.

      – У каждого свои метки на теле и в душе, – лицо алхимика не изменилось, но в воздухе незримо ощущалась сила. – Есть метки, что хочется забыть навсегда, а есть те, которые хочешь забыть, но не в состоянии это сделать. Твое тело полно незримых шрамов, твоя душа разорвана в клочья, буквально, Джареф Ноктюрн. Ты последний, кто остался в твоей родословной. Твоей семьи больше нет, чистой крови Ноктюрнов больше нет. Есть только ее далекие отголоски в телах измученных жриц и жрецов, воинов и крестьян общины. Я не стал бы этого говорить, но ты должен знать, что давно, очень давно, ты должен был стать жрецом, впоследствии великим старейшиной и возвести Дом на новый уровень жизни. Но, этого не произошло.

      Дориан закончил едва слышно и отвернулся к зелью.

      – Я не знал, – горечь, что хранилась во мне с детства, всплыла неожиданно, напомнив о себе. Я думал, что еще века назад разобрался с этой проблемой, но, видимо, разочарование родителей во мне въелось глубоко в подкорки мозга. Еще мальцом, отказ родителей от меня больно ударил по неокрепшей детской психике.

      – Не удивительно, – что-то блестящее полетело в котел. – У тебя есть еще немного времени на сон. Зелье почти готово, а сил тебе понадобится много.

      – Что требуется от меня?

      – Выжить.

      – Серьезно. Что ты собираешься делать со мной?

      – Лечить.

      – Дориан!

      Алхимик колебался. А если колеблется тот, кому доверяешь самое ценное – свою жизнь, поневоле задумаешься, а стоит ли это делать?

      – Этот обряд проводился всего один раз. Много столетий назад. Тогда мы едва справились, но сейчас… Хочешь знать специфику