Мальчик. Рита Волкова

должно понравиться,

      ведь ты так любишь

      мой «янтарный» голос!

      Но ответа не последовало.

      Молчание,

      как будто мои слова уходят

      в сливное отверстие канализации,

      как вода!

      У меня такая пустота внутри,

      и мне нечем ее заполнить!

      Я вою волком ночами!

      Я все решил, решился,

      хватит, устал!

      Сегодня был у тебя.

      Просто сел на электричку

      и поехал в неизвестном направлении.

      Вот так просто:

      измучил, истерзал себе душу,

      бросил все

      и порезал

      на мелкие кусочки расстояния.

      Под стук колес

      я несколько раз прокручивал в голове

      нашу встречу.

      Какая ты теперь?

      Как живешь?

      Чем дышишь?

      Но знал одно,

      что ты будешь рада,

      рада мне!

      В старом деревянном доме

      я застал лишь твою мать,

      которая была, конечно,

      не в восторге

      от невесть откуда

      свалившегося гостя.

      Но весьма благосклонно

      обмолвилась о тебе парой фраз

      и предложила остаться на ночь.

      Я, в свою очередь, поблагодарив,

      направился к выходу.

      Дверь оказалась

      неподатливой и тяжелой,

      словно она,

      сговорившись с тобой,

      не пускала меня обратно.

      Я шёл по узкой проселочной дороге,

      а из моих глаз дождем

      лились слезы.

      Сердце мое было

      переполнено отчаянием.

      Рядом со скамейкой

      на вокзале,

      где я дожидался поезда,

      сидел пес

      и жалобно смотрел на меня.

      Я выпотрошил

      внутренности своего рюкзака

      в поисках хлеба,

      зрелище голодных собачьих глаз

      для меня было невыносимым!

      А ты в Москве и ничего не знаешь…

* * *

      Иногда моя память

      позволяет мне вспомнить тебя,

      но воспоминания

      всегда такие обрывочные.

      Они как осколки от снаряда

      в моей голове:

      Ты сидишь на скамейке в парке,

      я подхожу и сажусь рядом.

      «Привет!» – улыбаешься мне ты.

      Я хочу поцеловать тебя,

      но вокруг так много людей.

      Жаркий день,

      медленно переходящий

      в удушливый вечер.

      На твой вспотевший лоб

      налипли золотистые пряди.

      Ах, как ты прекрасна

      и похожа на «Данаю»

      Густава Климта!

      Мы разговариваем, смеемся

      и заранее грустим

      о том, что надо будет прощаться.

      В разговоре ты,

      жестикулируя руками,

      задеваешь сережку

      и теряешь ее в траве.

      Мы долго ползаем

      на четвереньках.

      Отчего ладони и коленки зеленеют,

      но так ничего и не находим.

      Ты, торопясь домой,

      огорченно бросаешь:

      «Ну и черт с ней!»

      Я остаюсь стоять на коленях,

      решаю