У края. Анатолий Зарецкий

оказались в подвале многоэтажного дома.

      – Ну, как? – заинтересованно спросил потенциальный партнер, владелец «драгоценности» в центре Москвы.

      – Никак, – ответил ему и заторопился на свежий воздух.

      На следующий день в назначенный час мы встретились у помпезного здания федеральной налоговой полиции. Через полчаса к нам вышли двое. «Пат и Паташон», – не раздумывая поименовал ту пару чиновников, тем более, они не представились, как принято, и даже не ответили на наши приветствия. Странные люди странного ведомства.

      – У нас всего десять минут до обеденного перерыва, а потом длительное совещание, – сходу известил Пат.

      – Доложите суть проекта! – рявкнул Паташон голосом полковника, очень неожиданным для его комплекции.

      Привычно выдал свой экспромт, уложившись в пять минут.

      – Что ж, проект интересный, – оценил мое выступление Пат, – Мы сведем вас с нужными людьми. Анатолий Борисович, возьми их координаты, а я погнал. Догоняй, – скомандовал он коллеге и, не простившись, рванул на обед.

      – Есть! – по-военному принял к исполнению Паташон.

      – Ну, как? – заинтересованно спросил Колескин.

      – Никак, – разочарованно ответил ему, сожалея о напрасно потерянном времени.

      – Что вы, Анатолий Афанасьевич! – не согласился Николай, – Я впервые слышал такой четкий и интересный доклад. Им понравился, а они в этом ведомстве не последние люди. Сказали помогут, значит, помогут.

      – Хотелось бы верить, – ответил ему, так и не подкрепившись его оптимизмом.

      На этом Колескин пропал. Оживляли лишь веселые среды и пятницы Людмилы Ивановны, когда узнавал, что наше дело вот-вот разрешит лично новый Глава Красноярского края.

      «Врушка», – мысленно смеялся, вешая трубку.

      Но, уже давно чувствовал, что скоро будет не до смеха – жена все чаще демонстративно подсчитывала, сколько дней мы еще продержимся на ее и матери мизерной пенсии. И хотя знал, что у нее припрятаны двести долларов на черный день, но то действительно наши последние деньги.

      Колескин возник через месяц, и не просто так, а с очередным вариантом производственных площадей.

      – Поедем далеко, Анатолий Афанасьевич. Давайте ваш адрес. Я за вами заеду, – предложил он.

      И снова знакомая «семерка» БМВ. Вот только пассажирская дверка теперь закрывалась на тряпочку. До Истры докатили меньше, чем за час. С интересом осмотрел опустевшие цеха очередного разорившегося заводика. Понравилась его единоличная владелица – властная разумная женщина средних лет. Расстались почти партнерами с твердой уверенностью в успехе совместного предприятия.

      – Ну, Анатолий Афанасьевич! Второй раз слышу ваш доклад и снова восхищен. Талант! – всю обратную дорогу искренне восторгался Колескин, – Вы не обижайтесь, но мы решили вас немного поддержать, пока не работаем, – протянул он мне пятидесятидолларовую бумажку.

      – Кто это мы? – удивился нежданному, но очень своевременному подарку.

      – Мы