Горячий профессор. Лили Рокс

недолго ехали молча, пока он первым не нарушил молчание.

      – Ну что, рассказывай, – вдруг заговорил Игорь Дмитриевич.

      Я вздрогнула от неожиданности. Преподаватель рассмеялся своим грудным смехом.

      – Что ты как птичка пугаешься?

      – Ах, нет…

      Мы практически доехали до дома, и я попросила его высадить у остановки. Так будет лучше, чем если мама увидит из окна и сразу накинется с вопросами.

      – Почему не до подъезда? – нахмурился преподаватель.

      – Мне не далеко, – уверяла я его и распрощавшись, открыла дверцу, чтобы выйти.

      – Мне нетрудно подвозить тебя, так что после занятий дождись меня, и я подвезу, – сказал он и уехал, оставив меня с гулко бьющимся сердцем.

      Впервые в жизни я так близко и так долго находилась с мужчиной наедине. Мама бы точно не одобрила такое поведение.

      – Ты рано, – сказала она, как только я сняла верхнюю одежду.

      – Транспорт быстро ехал, – ответила я.

      Конечно, это была ложь. И это была первая ложь, которую я сказала маме, при этом не испытывая чувства вины. Хотя должна была хоть что-то испытывать. Мама говорила, что рано или поздно ложь всегда раскрывается, но я надеялась, что этот маленький секрет никто не узнает.

      – Уроки сделала?

      – Да.

      – Хорошо, иди ешь, а потом спать. Время уже позднее. Тетради выложи на стол, посмотрю, что вы проходили на занятии.

      Я все сделала, что она велела, затем ушла к себе, оставив дверь открытой. Мама никогда не разрешала закрываться у себя в комнате. Выключив свет, я долго думала о нем, казалось, уснула только под утро.

      Глава 2. Первая влюбленность

      – Ну и?

      – Что «ну и»? – обернулся я к соседке.

      – Как прошли занятия? Что делали? Много людей? Интересно было? Вы только историей занимались? – завалила меня вопросами подруга.

      – Хорошо. Проходили правление Ивана Грозного, нет, было немного. Да, интересно. Конечно, только историей. Чем еще можно заниматься?

      После своего ответа, я ощутила сильный укол локтем в бок.

      – Вот ты, а! А ты знала…

      Договорить она не успела, как в класс зашел преподаватель по математике и началась пара. После большого перерыва будет пара Истории Запада, которую вел также Игорь Дмитриевич.

      Вчера я долго ворочалась и никак не могла заснуть. Мне казалось, что локоть все еще чувствует грубость ткани джинс, а ноги горят от мимолетного прикосновения рук. Возможно, это разыгралось мое воображение, но я не спешила делиться своими с подругой, насколько близки бы мы не были, я боялась, что она меня засмеет.

      Я смотрела на часы над доской и следила за стрелками, как они медленно тикали, завершая минуты. Ноги в нетерпении отстукивали непонятный ритм по полу. Ручка постоянно крутилась в руке, выдавая мою нервозность.

      Его волосы наверняка были очень мягкими. Они так красиво лежали волнами, будто он их специально каждое утро укладывал. На солнце они слегка переливались рыжиной, точь-в-точь как в описании Аполлона.

      – Эй, ты чего? – ткнула меня ручкой Ира.

      – Что?

      – Ау,