Вторая смена. Лариса Романовская

в ванной, но бритву забыл.

      Асфальт переложен. Фонарь перевешен.

      На месте беседки растут гаражи.

      Пространство вдруг стало скучнее и меньше.

      Сдувается жизнь. Продолжается жизнь.

      У жизни – три зуба, пинетки и соска.

      Детсадовский утренник, коклюш, фингал.

      Случайные встречи. Дурные вопросы.

      «Женился». «Уехал». «Куда-то пропал».

      «Ты все хорошеешь». «Угу, плюс пятнадцать,

      Прости, мне в сберкассу». «Ну ладно, пока».

      У глаз вдруг морщины. Во рту вдруг пластмасса.

      Из кофточки вширь выпирают бока.

      Футбол не досмотрен, бульон не доварен.

      От старой косухи воняет котом.

      «Ты помнишь, как Клюква лабал на гитаре?»

      «Кто? Клюква? Так он же разбился потом».

      Пятнадцать лет вместе: «Какая там свадьба,

      Стеклянная?» «По хрен, давай побыстрей».

      Вы мчитесь ползком по окопу кровати,

      Пока ваш наследник тусит во дворе.

      Выходите вместе. Хотели на рынок.

      Но вот забрели. Так, минутный порыв.

      Подъездный навес прочно занят другими.

      Они вас, увы, называют на «вы».

      Они не боятся ни Бога, ни черта,

      Ни жизни, ни завуча. Бреют усы.

      Сын Машки Твардовской – для них просто Твердый,

      А Серый-с-гитарой – ваш собственный сын.

      «Вам место на кухне». Молчит, но все слышно.

      Их юность спасает надежной броней

      От страха быть старым, ненужным и лишним.

      Ну что ему скажешь? «Сережа, домой».

21.09.10

      – Женя, а сколько мне лет должно исполниться, чтобы имя на другое поменять?

      – Где-то восемьдесят. Если естественным путем.

      – А если я ждать не хочу?

      – Э-э-э… – Вот тебе и раз. Анечка умереть раньше времени решила? – У тебя там все нормально? Тебе кто-то что-то сказал?

      – Ты.

      Обычно, когда Анька мне из своего лицея звонит, там такой гвалт, что не только голоса, но и эмоции через мобильник выплескиваются. А сейчас тишина. Стерильная, как в Марфином районе.

      – Тебе еще рано про такое думать! Когда станешь старенькой, то…

      – Почему рано? Мне мое имя надоело, хочу быть Алисой! Ты мне поможешь?

      – Ты где вообще?

      – В туалете. Я отпросилась с урока, чтобы никто не мешал говорить. Вот, слышишь? – И Анютка вполне аргументированно спускает воду в унитазе. – Я хочу быть Алисой!

      – Вырастешь, будешь Алисой, какие твои годы!

      – Мне до четырнадцати еще шесть лет ждать. Ну смени! Ты же мне папу в документы вписала?

      Я, как овца последняя, решила, что ребенок про выбор имени после обновления спрашивает, а она хочет, чтобы я в свидетельство о рождении правку внесла. Мы Анютке документы слегка меняли. В качестве матери там Марфа стоит, я исправлять не стала, а вот Артемчика официальным Анькиным папой заделала, благо в бумаге прочерк.

      – Анют, давай мы с тобой дома все обсудим? Иди на урок, ладно?

      – Ну тебе что, жалко, да?

      – Мне… Ань, ты на уроках учиться должна,