Князь. Записки стукача. Эдвард Радзинский

фонари горят только в коридоре.

      Заканчивается длинный весенний день. Скоро начнутся белые ночи. Как я люблю эти ночи без тьмы и город, спящий в небесном призрачном свете…

      Должен на что-то решиться… Вспоминал слова Победоносцева – и предсмертные слова отца: «Держи все!» И его кулак.

      6 апреля

      Утром из Павловска примчался Костя. Он умолял меня не спешить.

      – Насилием мы ничего не добьемся. Ты должен помнить наш любимый лозунг: «Ни слабости, ни реакции».

      Я попытался перевести разговор. Я уже все решил – и не хотел обсуждений с Костей.

      – Твоя Санни, должно быть, ликует… Выходит, Никола не зря видел несчастного дедушку.

      Костя покраснел, долго молчал. Потом сказал:

      – Никола никого не видел. Оказалось, мой мерзавец узнал, что ты получил какую-то бумагу о его похождениях в Париже и готовишься мне показать….

      (Это, конечно же, сообщила ему моя Маша! Она обожает мерзавца!)

      – И хитрец придумал, как направить наши мысли в иное русло. Имея безумную мать, помешанную вместе с твоей жинкой на спиритизме, он и придумал… про призрак.

      – Я предупредил тебя: с ним будет много хлопот.

      Костя вздохнул и… вернулся к теме:

      – Тебя не смущает это всеобщее ликование?

      – Разве это плохо? Ликуют о спасении Государя, и повсюду!

      – Но особенно в кабаках. В столице – непрерывные молебны вперемежку с вином… Уже появились какие-то пьяные люди, которые срывают шапки на улицах у тех, кто недостаточно ликует. Всех длинноволосых в очках волокут в участок. Газеты называют «Спасителем» этого прохвоста… эту полицейскую выдумку, – так Костя назвал Комиссарова.

      – Но почему ты думаешь, что это выдумка?

      – Ты ведь и сам так думаешь. Я могу тебе рассказать, как было… Этот пошлый, плюгавый человечек стоял в толпе и глазел, как ты будешь выходить из сада. Раздался выстрел. Слава Богу, безумец промахнулся, потому что стрелял в первый раз… После выстрела вместе со всеми, кто был в толпе, Комиссаров был схвачен и отправлен в генерал-губернаторский дом. Но узнав, что он из Костромы, жандармам… точнее, господину Кириллову, которого ты так ценишь… пришло в голову придумать патриотическую историю – еще один костромич спас своего монарха!

      – Откуда ты все это знаешь?

      – Наше с тобой любимое выражение: «В России все секрет, да ничего не тайна»… Спроси сам, но построже, у Кириллова. Вчера этого Комиссарова посадили в театре рядом с нашей ложей. Он сидел завитой, веснушчатый, и рядом его жена в аляповатом, мучительно-безвкусном кокошнике. И над ними ты! Ему нанимают кучеров и лакеев, ему дарят дом, его портреты выставляют рядом с твоим портретом. Его все именуют «Спасителем»… Это стало его именем! Прозвище так прилепилось, что его супруга, которая с утра до ночи бродит по Гостиному Двору, закупает шелка и брильянты, всюду рекомендуется «женою Спасителя», к великому смущению купцов… Боже мой, как мы ничего не умеем, у нас всё – по-рабьи! Даже спасение Государя!..

      Я ничего не ответил.

      И Костя, закончив свой патетический