Любовное чтиво. Павел Басинский

о в 2012 году. Или позже? В общем, дела давно минувших дней. Почему же спустя целых семь лет (или больше?) я так часто вспоминаю эту историю?

      Может, в ней что-то про меня?

      Нет, это не про меня.

      Совсем не про меня…

      В тот прекрасный весенний вечер я выпил, поругался с женой и пошел в парк зализывать душевные раны. По дороге свернул в «Пятерочку», купил фляжку водки «Флагман» и ириски «Meller» (кто еще не знает, отличный закусон для одинокого пьянства на природе), расположился на лавочке у пруда, огляделся – никого нет – и, как крыловская ворона, собрался уж…

      – Вы разрешите?

      Черт побери! Откуда он нарисовался? Я замечал его и раньше. Мы гуляем в парке в одно и то же время, непоздним вечером. Я обдумываю свои авторские колонки для разных изданий и электронных порталов. Пытаюсь поиграть во фрилансера, хотя мне это не слишком удается. Он гуляет с розовой коляской и маленькой собачкой на тонком, как провод, поводке с автоматической подачей расстояния. Ирландский шпиц, у которого не хватает левой передней лапки. Он (или она?) так трогательно скачет впереди хозяина, тявкая на всех, кто к нему приближается… Охранник!

      Мужчина в возрасте, но еще не старик, с заметной проседью в волосах и особенно в небольшой бороде, но не седой, моложавый и с той фактурной красотой подчеркнуто мужественного лица, которая отличает, как правило, не самых талантливых актеров. Благодаря его необычной собачке я и обратил на него внимание – сначала на фигуру, а потом на лицо. Лицо меня поразило! На меня смотрели глаза абсолютно счастливого человека. Это был взгляд постаревшего князя Мышкина или Папанова в советском фильме «Приходите завтра…», в котором, если помните, известный скульптор-конъюнктурщик, испытав творческий кризис и душевно переболев, встречается с героиней в трамвае, и у него такое же счастливое лицо… идиота. Скульптор отказался от гордыни и понтов советского селебрити, но что он будет делать с собой дальше – непонятно.

      – Присаживайтесь, – говорю, стараясь не показать в голосе явного недовольства.

      – Благодарю, – говорит. – Простите, все скамейки заняты.

      Сидим… Молчим… Он иногда машинально качает коляску.

      – Внучка? – спрашиваю.

      Улыбается:

      – Мару-у-ся!

      Ему приятно произносить это имя.

      Выпить ужасно хочется. Но не при нем же? И уходить неловко – поймет, что недоволен его соседством.

      Мужчина достает из кармана куртки книжку формата pocketbook и начинает читать. Краем глаза замечаю ее название: «А другой мне не надо». Вероятно, что-то серийное, из любовного чтива. Странный интерес для мужика в его возрасте!

      – Вы не смущайтесь, – вдруг говорит он. – Выпивайте на здоровье! Меня вы этим точно не шокируете.

      Откуда он знает, что у меня во внутреннем кармане ветровки водка?!

      Кажется, я понял. Рыбак рыбака видит издалека. Протягиваю ему фляжку.

      – Нет-нет! – говорит он. – Я с этим давно покончил. Но вас понимаю, так что не стесняйтесь!

      А я и не стесняюсь. Когда выпью, то становлюсь немного развязным.

      – Кто вы? – спрашиваю.

      – Был писателем, – говорит он.

      – Это как? На пенсию, что ли, вышли?

      – Вроде того.

      Кажется, мне знакома его внешность. Но откуда?

      – Иннокентий Иноземцев, – представляется он.

      – Неужели тот самый?

      – Нет – совсем другой.

      Он постоянно улыбается, и это начинает меня раздражать.

      Он это замечает.

      – Извините! Да, тот самый. А бывший – потому что больше ничего не пишу.

      – Творческий кризис? Понимаю-понимаю!

      Он морщится, но улыбаться не перестает.

      – Просто не вижу в этом никакого смысла.

      – Понятно.

      На самом деле ничего не понятно, но молодой старик с просветленным лицом идиота становится мне все интереснее. Иннокентий Иноземцев когда- то был литературной звездой. Поговаривали даже, что ему прочили Нобелевскую премию. Потом исчез с горизонта, как это происходит сегодня со многими авторами, не способными писать по книге в год.

      – Вы счастливы? – спрашиваю. – У вас такое лицо…

      Он смеется.

      – Да-да, я вас понимаю! Я похож на идиота? Наверно, так оно и есть.

      – Так это внучка?

      – Нет, дочь! Мару-уся!

      – А где, извините, ее мама? – нагло спрашиваю я. – Что-то я ни разу не видел ее в парке.

      Он наклоняется над коляской и что-то поправляет.

      – Наша мама занята, – с серьезным видом говорит он. – Она очень деловой человек. Не то что мы с Марусей и Лизой.

      – А Лиза – это кто?

      Он кивает на собачку, которая сидит рядом с нами и преданно смотрит на хозяина глазенками-маслинами.

      – Слушайте, – говорю. – Мы не торопимся, и каждый занят важным