Древняя буря. Александр Минин

момента, когда Логана укусила какая-то муха, прошло меньше минуты, и желание надавать ему по рукам полностью охватило меня только сейчас. Крайне несвоевременно, но как я уже говорил, в нервной обстановке мой язык не всегда находит соединение с мозгом. И хоть и хочется, как лучше, выходит, как всегда. Это кстати одна из причин моего образа жизни, не требующего постоянного общения с людьми и долгих задержек на одном месте, хоть и далеко не главная.

      И вот, переполненный праведным гневом и намереваясь устроить разборку на виду у каких-то непонятных и неприятных личностей, я выпрямился и повернулся к Логану. Здоровяк он там или нет, но праздновать труса я не собирался. Уже разворачиваясь, я заметил, как в руках «чернорубашечников» стали появляться ножи, пистолеты и даже пара дробовиков. Кажется, сегодняшнее утро возьмет призовое место по скоростной смене событий. С препятствиями. Но, как я и говорил, язык мой – враг мой.

      – Эй, сладкий, полапать меня в переулке стоит дешевле, ты забыл сдачу. – Сжимая кулак, проговорил я, в спину Логану, который словно забыв про меня, шагнул навстречу «семейке Адамс».

      В бешенстве он обернулся. Еще секунду я наблюдал его исказившееся лицо, налитые кровью глаза и бешеный оскал. Затем сквозь ткань костюма, кожу лица и волосы, будто рептилия сквозь болотную тину, проступила другая фигура. Одно мгновение это был всего лишь силуэт, тень – тень себя возможного. В следующие два удара сердца тень обрела плоть и объем, возносясь много выше человеческого роста. С почти антропоморфными торсом и руками, на звериных лапах и с волчьей головой. Даже сквозь густую темно-рыжую шерсть видны мускулы, перекатывающиеся как сытые питоны. Где-то глубоко, практически позвоночником, я ощутил то, что многие пытались описать банальнейшей из фраз: «от фигуры веяло первобытной мощью». Но слова «мощь» и «первобытный» были чем-то мелкими и несущественным для описания того сплава воли, ярости и древней уверенности в своем праве, которым тянуло от колосса. Праве хищника на любую добычу, которую он пожелает взять. На самых границах сознания, заполошным мотыльком, бились обрывки мыслей: «Беги! Спрячься! Скройся! Забейся в любую щель и молись, молись о спасении!»

      Хотелось бы рассказать о своей безрассудной храбрости и несгибаемой воле, но сделанное мною, скорее профессиональная привычка художника, желающего запечатлеть главное в образе. Я поднял голову и посмотрел монстру в глаза.

      Мое детство прошло в не самых благополучных районах, меня избивали, пару раз резали и один раз даже угрожали пистолетом, предлагая выбрать между пулей и прыжком с моста. Я много раз испытывал страх и, увидев тогда оружие впервые так близко, да еще и направленным на себя, я испугался снова. И прыгнул. Пока холодная и мутная поверхность Фокс Ривер неслась мне навстречу, я испугался гораздо сильнее. Но настоящий ужас я узнал, когда безуспешно пытался выплыть, ощущая, как кончаются силы. Холодная вода сковывала меня все сильнее, руки и ноги попросту отказывались двигаться, легкие разрывались… Я выплыл. И больше месяца