Академия залетных невест. Альмира Рай

видом выражая нежелание продолжать разговор, и додумала: «А красивые мужчины, как показывает практика, все вредные и противные».

      – Спокойной ночи, Валерия, – проговорил эсмин Вальд задумчиво. – Завтра будет новый день. Подъем в десять утра. С рассветом.

      Обернулась, убедилась, что не ослышалась.

      – В десять?

      Его губы дрогнули в намеке на улыбку, и он кивнул.

      – Говорю же, здесь не так и плохо. Тебе понравится.

      Да щаз! Сказала бы я ему, и даже показала. Но надо быть паинькой, так что…

      – И вам не хворать, – сказала, только чтоб ушел уже. А так, конечно, мысленно пожелала всех лахусских кошмаров.

      Тихие шаги заставили меня напрячься, а вот со звуком закрываемой двери я наконец облегченно выдохнула. Ушел.

      Я тут же вскочила с кровати и подбежала к шкафу. Залезла внутрь, нащупала в темноте дыру и только собралась позвать Кристину, как услышала ее тихий шепот:

      – Я тебе сказала, больше с тобой разговаривать никогда не буду!

      И тут же в ответ мужским голосом:

      – Крисюш, давай без нервов.

      – Не Крисюша я тебе! – зашипела она, заставляя меня зажать рот рукой. Кажется, я узнала Эринса. Он шикнул, после чего послышалось непонятное шуршание. За ним мычание.

      – Ни разговаривать, ни тем более целоваться! – уже даже не стараясь шептать, предупредила Кристина.

      – Это тебе за пирог.

      Точно Эринс! И тут же снова мычание.

      – А это я скучал.

      – Да? А за побег как наказывать будешь?

      – Через шесть месяцев узнаешь.

      – Сделаешь мне третьего – сбегу навсегда!

      И снова мычание. А за ним тихий стон явного поражения. Я дослушивать дальше не стала. Выползла из шкафа и уныло потопала к кровати. Кажется, только что рухнули мои надежды на побег. Я мало понимаю в любви, но эти двое, похоже, влипли.

      Глава 5

      Воздух, что ли, у них здесь особенный? Заснула моментально, а проснулась настолько свеженькой и бодрой, что самой не верилось. Часов в спальне не было, но за окном только пробился рассвет первого из солнц. Оно у них было слегка розоватого оттенка. Должно быть около десяти утра, как и говорил Вальд. Вид на горы с маленьким клочком озерца и фиалковым полем так и просил улыбнуться. Но меня не радовал ни тот факт, что я проснулась все там же, ни собственное отражение в зеркале. Последнее вообще удручало. Пятно в свете дня оказалось темнее, чем когда-либо в моей жизни. Как будто его специально подкрасили. Но сколько я ни терла, бледнее оно не становилось.

      Сразу вспомнились все издевки, еще с садика. Мама всегда говорила, что я особенная, и ангел оставил на мне свою метку. Ей виделось, что оно напоминает форму крыльев. Ну допустим! Пускай особенная. А нельзя было оставить метку где-то на щиколотке? На спине? Да хоть бы на попе. Нет же! Этот «ангел» буквально пометил меня, чтобы все видели, что я «особенная».

      Прикрыла левую и нелюбимую сторону лица ладонью и представила, какой могла бы быть. Я делала так каждое утро, мечтая, как сложилась бы моя жизнь. Я была бы уверенней