Земля имеет форму чемодана. Владимир Орлов

Люк – это начало пробоины, – принялся за своё Куропёлкин, – то где же выход из неё? Не в Индийском ли океане?

      – Кабы я знал! – сокрушённо выговорил Бавыкин. И опустился на каменное сиденье.

      57

      – Вот тебе раз! – воскликнул Куропёлкин.

      – Тем не менее я и впрямь не знаю, – сказал Бавыкин. – Я и предполагал, что проткну Землю к югу от Африки и близко к Антарктиде. Но с пробоиной происходили чудеса. Она мне не подчинялась. Не думайте, Евгений Макарович, что я просто дилетант и фантазёр. Я дока в своём деле и в точных науках. Сейчас я упрощаю. Да и о существенном и истинном вам не дозволено знать. Я окончил МИИТ, факультет Мосты и Туннели. Потом работал в Одинцове, а вам, наверное, известно, какие у нас в стране туннели исхитрялись создавать. Но о МИИТе – это так, капли из предыстории главного. Об остальном – штрихами. Существо планеты будто бы сопротивлялось нашим расчётам и усилиям и уводило нашу дыру подальше от своего ядра. Уже в проектах пробоина на бумаге изгибалась, лишалась поката, а иногда и упиралась чуть ли не в остров Грумант, то бишь Шпицберген. Маялись мы, маялись, пока не пришла мне в голову мысль о чемодане.

      – О каком чемодане? – напрягся Куропёлкин.

      – Вот о том самом, с четырьмя углами, какой показался вам странным, – сказал Бавыкин.

      И только теперь Куропёлкин заметил под брюхом «чемодана» знакомую ручку из чёрного кожзаменителя.

      – Но при чём тут чемодан? – спросил Куропёлкин.

      – Неистребимый фольклор школяров, – рассмеялся Бавыкин. – Ему, возможно, лет двести. Неужели в вашей школе в Волокушках не было чудака или озорника, отвечавшего на уроке географии или астрономии словами: «Земля имеет форму чемодана»?

      – А ведь, действительно, был! – вспомнил и обрадовался Куропёлкин. – Был, Гришенька Рыжий, дурачок.

      – Но может, и не дурачок? – задумался Бавыкин. – А может, он – наивный носитель древнего, но отвергнутого знания… Или хотя бы осколков этого знания… Но неважно… Важно, что после того, как были изготовлены глобусы-чемоданы, расчёты наши с их помощью стали более разумными и практичными. Но всё. Далее понять что-либо вы не сможете.

      – Но выходит, что вы так и не знаете, где кончается ваша труба, ваша дыра или пробоина, – сказал Куропёлкин. И сразу понял, что вызвал раздражение Бавыкина.

      – Ну, не знаю! – взвился Бавыкин. – Не знаю! Уже отправляли… всякие там окольцованные предметы и животных, с самыми чуткими нанодатчиками, никаких следов! Но то, что конец пробоины есть, зафиксировано! Это ведомствам известно!

      – Каким ведомствам? – спросил Куропёлкин.

      – Вы дурака, что ли, из себя разыгрываете? – возмутился Бавыкин. – Всё. В дальнейшем разговоре с вами я не нуждаюсь! А вы можете подвести горничную Дуняшу, и в шампиньонах ваших начнут плодиться червяки.

      – Это так, – согласился Куропёлкин.

      58

      Похоже, Бавыкин провожал Куропёлкина удручённый, а гостем недовольный. А провожал он Куропёлкина к задраенным вратам пещеры,