Ошибка Татьяны Лариной, или Как избежать несчастной любви?. А. В. Каменец

Онегин не хотел связывать себя серьезными намерениями, но допускал, пусть даже в мыслях возможность интимной связи со мной. Он понял, конечно, что со мной можно строить только серьезные отношения. Поэтому если бы он принял мою любовь, то брак со мной был бы для него неизбежен.

      Психолог: А Вам не кажется, что монолог Онегина выглядит как-то немного комическим в своей серьезности и рассудительности?

      Татьяна: Да, действительно, разве так разговаривают с молодой девушкой? Я ведь в письме ничего не писала ему о женитьбе. Я писала о своей любви и готовности ему довериться.

      Психолог: Да, такое ощущение, что Онегин при встрече с Вами играл какую-то роль – разочарованного в любви, не верящего в свою способность любить, в невозможность семейного счастья и т. д.

      Татьяна: Не случайно, что потом у меня возникли вопросы по поводу Онегина:

      «Слов модных полный лексикон?..

      Уж не пародия ли он?»

      Мне все же не до конца понятно, почему уже позднее, когда я принадлежала другому, он в меня влюбился?

      Психолог: Давайте я воспроизведу Ваш портрет, написанный А. С. Пушкиным при Вашей повторной встрече с Онегиным:

      «Она была не тороплива,

      Не холодна, не говорлива,

      Без взора наглого для всех,

      Без притязаний на успех,

      Без этих маленьких ужимок,

      Без подражательных затей…

      Всё тихо, просто было в ней…»

      Татьяна: Я такой всегда была. Что здесь выглядит удивительным?

      Психолог: Вы стали светской дамой и сохранили в себе черты прежней Татьяны. Такое редко кому удается. Как Вам удалось все же устоять при неожиданном ухаживании за Вами Онегина, которого Вы любили?

      Татьяна: Напомню свой ответ Онегину:

      «Довольно; встаньте. Я должна

      Вам объясниться откровенно.

      Онегин, помните ль тот час,

      Когда в саду, в аллее нас

      Судьба свела, и так смиренно

      Урок ваш выслушала я?

      Сегодня очередь моя.

      <…>

      Онегин, я тогда моложе,

      Я лучше, кажется, была,

      И я любила вас; и что же?

      Что в сердце вашем я нашла?

      Какой ответ? одну суровость.

      Не правда ль? Вам была не новость

      Смиренной девочки любовь?

      И нынче – Боже! – стынет кровь,

      Как только вспомню взгляд холодный

      И эту проповедь… Но вас

      Я не виню; в тот страшный час

      Вы поступили благородно,

      Вы были правы предо мной.

      Я благодарна всей душой…

      <…>

      Тогда – не правда ли? – в пустыне,

      Вдали от суетной молвы,

      Я вам не нравилась… Что ж ныне

      Меня преследуете вы?

      Зачем у вас я на примете?

      Не потому ль, что в высшем свете

      Теперь являться я должна;

      Что я богата и знатна,

      Что муж в сраженьях изувечен,

      Что нас за то ласкает двор?

      Не потому ль, что мой позор

      Теперь бы всеми был замечен

      И