Ключевая улика. Патрисия Корнуэлл

бы чуточку вас отогреть. Показать, что значит быть с мужчиной, у которого не игрушка в штанах болтается.

      Когда я работала в Ричмонде, Пит Марино как раз служил детективом в отделе убийств. Теперь понятно, почему я не видела тех писем. Их забрало ФБР. Бентон – аналитик криминальной разведки и судебный психолог, помогающий бостонскому отделению, и я знаю наверняка, что он читал электронную переписку Кэтлин и Джека. Их содержание Бентон изложил мне в общих чертах, и я не сомневаюсь, что он прочитал и обычные письма, те, что были написаны на бумаге. Он не хотел, чтобы я прочла то, о чем сейчас поведала мне Кэтлин. Он не хотел, чтобы я узнала, какие гадости позволял себе Марино, как за моей спиной высмеивал меня. Бентон защищал меня от всего, что могло меня ранить, отговариваясь, что в письмах нет ничего заслуживающего внимания. Я тверда и спокойна. Я не реагирую. Я не дам Кэтлин Лоулер повода для злорадства.

      – Так что вот мы и встретились. Наконец-то я смотрю на вас. Большой босс. Шеф. Легендарная доктор Скарпетта.

      – Положим, вы для меня тоже в некотором смысле легенда, – бесстрастно произношу я.

      – Он любил меня больше, чем вас.

      – Ничуть в этом не сомневаюсь.

      – Я была любовью всей его жизни.

      – В этом я тоже не сомневаюсь.

      – А вас он ненавидел. – Чем я спокойнее, тем сильнее распаляется Кэтлин. – Говорил, что вы понятия не имеете, как с вами тяжело, как вы суровы к людям и что если бы вы повнимательнее посмотрели на себя в зеркало, то, может быть, поняли бы, почему у вас совсем нет друзей. Он называл вас «доктор Так», а себя – «доктор Не так». А копы у вас были – «детектив Не так» и «офицер Не так». Все делали что-то не так, кроме вас. «Не так, Джек. Делать надо вот так. Опять не так, Джек!» – Кэтлин завелась и уже не в силах была скрыть свое злорадство. – Вечные наставления, что делать и как это делать так. «Будто весь этот гребаный мир – место преступления или судебное разбирательство» – так он, бывало, жаловался.

      – Временами Джек действительно обижался и сердился на меня. Никакого секрета здесь нет, – отвечаю я спокойно.

      – Это уж точно.

      – Никто и никогда не говорил мне, что со мной легко работать.

      – Такие, как вы, не поднялись бы высоко, если бы с ними было легко. Они шагают по головам, отталкивают и пинают других, унижают людей без всякой причины, забавы ради.

      – Вот уж это неправда. Досадно, если он так говорил.

      – Он всегда винил вас, если что-то шло не должным образом.

      – Такое случалось нередко.

      – А вот меня ни разу не упрекнул.

      – Вы обвиняли его в том, что стало с вами? – интересуюсь я.

      – Ему, может, и было двенадцать, но мальчиком он уж точно не был. И это он тогда все начал. Таскался за мной повсюду. Выискивал предлоги, чтобы заговорить, дотронуться, говорил о своих чувствах, что он от меня без ума. В жизни всякое случается.

      Да, в жизни всякое случается, думаю я. Даже если это и неправильно.

      – У него сердце разрывалось на части, когда меня