Разъезд Тюра-Там, или Испытания «Сатаны». Владимир Ковтонюк

отдела у вас Июдин? А почему И-юдин, а не просто Юдин? – делано удивился он. И, обрезая, резко взмахнул рукой: – А, всё равно еврей!

      Июдин знал, что поездка на полигон была для Ковалёва долгожданным событием ещё с тех пор, как более года назад, в начале сентября, тридцать выпускников Московского авиационного института, стояли в сквере перед проходной «фирмы» Валентина Петровича Глушко в Химках. Руководитель преддипломной практики, делая перекличку, называл отделы, и каждый мог выбрать, в какой отдел пойти работать и делать дипломный проект.

      Одни выбрали работу конструкторов в отделе агрегатов автоматики, другие пожелали заняться проектированием турбонасосных агрегатов. Ковалёв же, хорошо понимая, что начинающих конструкторов ожидает, скорее всего, простейшая работа вроде «проектирования гаек», попросился в отдел лётных испытаний. С надеждой, что работа в этом отделе даст возможность многое увидеть, изучить, познакомиться с интересными людьми и поучаствовать в испытаниях ракет, то-есть поработать на заключительном этапе, когда усилия, умение и разум многих тысяч людей уже воплощены в конечный продукт.

      Все, кто пришел в отдел лётных испытаний из Московского авиационного института или Московского высшего технического училища имени Баумана одновременно с Ковалёвым, уже успели побывать на полигоне, кто по одному, а кто и по два раза.

      Ковалёва же изначально включили во вновь созданную группу из нескольких опытных сотрудников отдела. Этой группе предстояло заниматься испытаниями новой межконтинентальной баллистической ракеты. Группа, знакомясь с тонкостями конструкции, отслеживала появление новых, более мощных, чем прежде, двигателей с первых линий на чертежах. Позже, когда чертежи материализовались в детали и сами двигатели, Ковалёва отправили в лабораторию огневых испытаний поработать на испытательном стенде.

      Стенд представляет собой некое грандиозное сооружение на склоне оврага, образованного неказистым с виду ручьем, который, тем не менее, на картах Московской области обозначается как река, носящая привычное для уха русского человека название Химка.

      Ручей вытекает из небольшого пруда, подпитываемого родниками и расположенного на территории предприятия у самой кромки леса. Пруд кишит карасями на редкость крупного калибра, но никто из сотрудников не решается посетить его с удочкой – двигатели, испытываемые на стенде, работают на жутко токсичных компонентах топлива.

      До недавнего по историческим меркам времени чахлый с виду ручеёк расщеплял надвое реликтовый дубовый лес, в котором, судя по роману Алексея Толстого «Хождение по мукам», водились разбойники, и петлял через Тушино в сторону Москвы-реки. Петлял до тех пор, пока по его руслу не выкопали канал, названный именем столицы нашей родины.

      Несмотря на свою невзрачность, Химка оказалась довольно-таки плодовитой на названия – дала имя