Музыкальный приворот. Анна Джейн

целых три раза!). А когда я напомнила ей, что кое-кто говорил, будто любит только темные глаза у парней, блондинка лишь фыркнула и сказала, что ее вкусы поменялись.

      – Ты чокнутая, – все время говорила я подруге.

      Но она только отмахивалась, с маниакальным упорством собирая фото своих любимчиков и кучу информации о них. Плохо говорить про этих рок-ребят мне запрещалось – Нинка пообещала, что если я буду обзывать ее «кумирчиков», то она повесит меня на ближайшем дереве вниз головой, как Кот Базилио и Лиса Алиса Буратино. Охота мне было по такому поводу с ней ссориться? Естественно, нет. Мне оставалось только молча дивиться изменениям в ее поведении и смеяться про себя – раньше-то она терпеть не могла тяжелую музыку и представителей неформальных культур…

      Итак, мы сидели на паре, совершенно не слушая старичка-литератора. Я писала лекцию, рисовала какие-то закорючки на полях и одновременно внимала Нинке, которая распиналась о том, что скоро «На краю» даст «мегаулетный концерт», на котором она, Журавль, обязательно побывает.

      Перед нами расположились две подружки, наши одногруппницы, которые о чем-то шептались. Нинка, обожающая чужие секреты почти так же, как и ужастики, навострила ушки. Она даже чуть вперед подалась от предвкушения того, что у нее есть возможность узнать чьи-то тайны. Блондинка слушала, фыркала и недоверчиво косилась на сидящих впереди девочек. При этом ее глаза становились все больше, а на лице расплылась странная полуулыбка.

      – Ты чего? – спросила я ее, отрываясь от написания конспекта.

      – Не мешай, – прошипела она, продолжая усердно подслушивать.

      Всегда изумлялась тому, какой у нее хороший слух. Все прекрасно слышит, да и зрение у нее острое. А вот с музыкальным слухом у подруги все было просто ужасно. Мне, как выпускнице музыкальной школы, было очень тяжело слушать ее завывания в домашнем караоке, но я всегда терпеливо молчала. Сама Нинка считала и считает свой голос великолепным. Кстати, однажды, еще в школе, когда мы учились в классе десятом, девушка, только что пришедшая в наш недружный и большой класс, сказала на новогоднем вечере, что голос у Нинки противный и ей на ухо медведь наступил, потоптавшись там для порядка пару веков. Девочка продержалась целую четверть. Моя хитрая и злопамятная подружка сумела выжить ее не только из класса, но и из школы.

      После занятия, когда опечаленный нашим равнодушием к классике реализма преподаватель ушел, Нина вдруг стала любезно ворковать с этими впереди сидящими девчонками: Олей и Надей. Еще недавно она называла этих двух мисс Кривой Нос и Ботаничка-с-приветом, а теперь щебетала с ними так, словно все они втроем были лучшими подругами. Опять, наверное, что-то задумала. Просто так тратить свое драгоценное время на других она не будет. И крутится около одногруппниц не просто так.

      Когда завершилась последняя, третья пара и все мы вышли из раздевалки, Нинка сказала мне, загадочно улыбаясь:

      – Пошли ко мне, Катринка. Я тебе такую новость