Черные списки судьбы. Кирилл Казанцев

Макса. Левин вполголоса матюгнулся и двинул прочь, врач оглядел Макса с ног до головы.

      – Точнее некуда, – протянул нехотя, прижал к уху трубку, опустил. – Ты, что ли, реанимировал?

      – Я, – сказал Макс. Врач скривился, второй, сонный, буркнул что-то себе под нос и пошел к машине, залез в салон.

      – Медицинское образование имеешь? – Врач смотрел уже со злой издевкой.

      – Нет, только курсы первой помощи.

      – Понятно.

      Врач отвернулся и заговорил негромко в телефон.

      На Макса смотрели все, смотрели украдкой, исподтишка. Он то и дело ловил на себе чей-то взгляд, но каждый раз человек отворачивался, опускал голову. Утопленник так и лежал на траве, повернув голову набок, грязь засохла на бледной до синевы коже, рядом кружились и гудели мухи. Все молчали, слышался лишь таинственный шум старых берез под ветром, где-то далеко пробовала голос кукушка, обещая всем многая лета, по тихой поверхности грязной ледяной воды плавно скользили жуки-водомерки.

      Полиция прикатила через полчаса, «уазик» остановился поперек колеи, из кабины вышли трое: важный лейтенант с новенькой кобурой на левом боку и два бесстрастных сержанта. Эти остались поодаль, лейтенант переговорил быстро с врачом, направился к Максу.

      – Ты его вытащил?

      – Он, – выдал черноглазый, что все еще терся поблизости, – я видел.

      Офицер глянул на него, на Макса.

      – Реанимацию ты делал?

      – Я, – Макс опередил своего недавнего помощника, – я учился.

      – На курсах, – подал голос врач, – это где на манекенах тренируют. Я сам такие проводил.

      Он закурил, затянулся и выдохнул смачно, что твой дракон, в воздухе запахло дешевым табаком.

      – Поехали, – лейтенант показал на «уазик».

      – Зачем? – оторопел Макс. – Давайте тут поговорим. И мне домой надо.

      – Успеешь. – лейтенант шагнул к Максу, остановился напротив, сержанты мигом оказались рядом. – Объяснение напишем, и поедешь. Жена ждет?

      – Девушка. – Чувство было такое, будто лавина накрыла, тащит с собой, крутит, как хочет, и того гляди грохнет о скалу или швырнет с обрыва. И противиться ей нет ну никакой возможности.

      – Подождет, – ухмыльнулся лейтенант, – если любит, то дождется. Давай, не тяни, раньше сядешь – раньше выйдешь.

      Он улыбнулся своей шутке, а Макса пот холодный прошиб. Появился Левин с таким видом, будто вот-вот заплачет, точно Макс его любимую игрушку сломал или «порш» в этой самой яме утопил. Сержанты ловко взяли Макса под руки, потянули к машине.

      – Переодеться можно? – Тот хватался как, не к ночи будь помянут, утопающий за соломинку. Казалось, что надо немного протянуть время, и кошмар сам собой рассосется, полиция и «скорая» уберутся нафиг, а парень встанет с травы и пойдет по своим делам.

      – Валяй, только быстро, – лейтенант был сама доброта, он даже не стал заходить в раздевалку, быки-сержанты караулили у двери. Оглядел вышедшего в костюме Макса, малость обалдел, но справился