Убийство в «Восточном экспрессе» / Murder on the Orient Express. Агата Кристи

Ваша полка номер семь – верхняя. Через минуту мы отправляемся.

      И он заторопился по коридору. Пуаро вновь вошел в купе.

      – Удивительное дело, – весело сказал он, – проводник спального вагона сам раскладывает багаж по полкам! Неслыханно!

      Его попутчик улыбнулся. По-видимому, он уже смирился с ситуацией и решил смотреть на происходящее с философской точки зрения.

      – Поезд заполнен под завязку, – заметил он.

      Раздался свисток кондуктора, сопровождаемый длинным меланхоличным гудком паровоза. Мужчины вышли в коридор.

      – En voiture, – донеслось с платформы.

      – Тронулись наконец, – сказал Маккуин.

      Но это было не совсем так. Свисток прозвучал еще раз.

      – Знаете, сэр, – неожиданно предложил молодой человек, – если вы хотите занять нижнюю полку – удобнее и все такое, – то я не возражаю.

      – Нет, нет, – запротестовал Пуаро. – Я не хочу утруждать вас…

      – Да всё в порядке…

      – Вы слишком великодушны…

      Они обменивались любезностями еще какое-то время.

      – Это всего на одну ночь, – объяснил Пуаро. – В Белграде…

      – Ах, так вы сходите в Белграде?

      – Не совсем так. Понимаете…

      Неожиданно поезд дернулся. Оба мужчины повернулись к окну и посмотрели на длинную, залитую светом платформу, которая медленно проплывала мимо них.

      «Восточный экспресс» отправился в свое трехдневное путешествие через всю Европу.

      Глава 3

      Пуаро отказывается от предложения

      На следующий день месье Эркюль Пуаро слегка запоздал на ланч. Он рано встал, позавтракал почти в одиночестве и провел утро за изучением материалов дела, которое требовало его немедленного присутствия в Лондоне. Своего попутчика он почти не видел.

      Месье Бук, который уже сидел в ресторане, помахал ему в знак приветствия и предложил место за столиком напротив себя. Пуаро уселся и смог сполна насладиться столиком, который обслуживали в первую очередь и совершенно безукоризненно. Еда тоже была великолепной.

      Только приступив к роскошному сливочному сыру, месье Бук позволил себе оторваться от обсуждения гастрономической темы. Он был как раз на том этапе насыщения, когда человек становится философом.

      – Ах, – вздохнул месье Бук, – если б я обладал талантом Бальзака! Уж я бы описал эту сцену. – И он обвел вагон-ресторан рукой.

      – Да, неплохая идея, – произнес Пуаро.

      – Так вы со мной согласны? Мне кажется, что никому еще не пришло в голову описать поезд дальнего следования. А меж тем подобная сцена так и просится на бумагу, мой друг. Все эти люди, разных возрастов, национальностей, из разных слоев общества… И на три дня все они, ранее незнакомые друг с другом, собираются в одном месте. Они едят и спят под одной крышей и не могут избежать общества друг друга. А в конце этих трех дней расстаются для того, чтобы никогда больше не встретиться.

      – А с другой стороны, – заметил Пуаро, – какое-то происшествие…

      – Нет-нет, только не это, друг мой…

      – Я