Капалуха. Юля Коул

и отвернулась к своему планшету.

      – Если успеете прежде, чем вас убьют.

      Я пожала плечами.

      – Вряд ли. Они запаниковали, я их найду.

      – Эванесса, могу я вас так называть?

      – Валяйте.

      – Зачем ты пришла? Мое время не шутка, ведь я действительно могу кому-то помочь. Вместо этого мне приходится играть в игры с психопаткой, которая не понимает, что попытка убийства не то же самое, что и разрезать праздничный пирог.

      Окей. Идет на контакт.

      – Мне нужно получить допуск. Без него Джонс не пустит меня в участок, – я предпочла проигнорировать колкое замечание в свой адрес.

      – Скольких ты уже убила, прикрывшись законом?

      – Никого.

      – Я тебе не верю.

      Меня передернуло и я закипела.

      – Хотите на чистоту? Почему вы интересуетесь теми, кого я убила, но не спрашиваете скольким я спасла жизнь? – я придвинулась ближе к ней. – Почему вас волнуют только те люди, у которых проблемы с адаптацией? Может быть потому что у вас с ними есть нечто общее?

      Доктор замолчала, а я удовлетворенная откинулась на спинку дивана.

      – И ты ведешь подсчет всех, кого спасла?

      – Семнадцать раз я закрывала напарника от пули, сорок семь женщин я освободила из сексуального рабства, четырнадцать детей благодаря мне слезли с героиновой зависимости, один преступник, который мог быть мертв остался жить. И все это не считая тех, кто не умер от передоза, потому что благодаря мне наркотиков на улице стало меньше на девять процентов.

      – Впечатляющий результат, – Элеонора сказала это таким тоном, будто все это не имеет значения. – Вот твой допуск.

      Она взяла чистый бланк и размашистым почерком написала что-то поверх разлинованного листа.

      – Я могу идти? Я свободна?

      Я забрала свой пропуск в нормальный мир.

      – Свободна? Нет, скорее ты так же зависима, как и наркоманы, которых спасаешь каждый день. Только твой наркотик – это адреналин.

      – Отлично, мне пора, спасибо за продуктивную беседу.

      Через секунду меня уже не было в этом крыле, я неслась к Джонсу сообщить, что снова в строю.

      ***

      Дэйн Джонс посмотрел на меня сердито.

      – Эва, прочти, пожалуйста, что здесь написано, – мужчина указал кончиком ручки на табличку на своем столе.

      – Капитан участка Дэйн Л. Джонс.

      – Да? Потому что у меня такое ощущение, будто ты прочла там «слепой идиот».

      Капитан никогда не был ни идиотом, ни слепцом. Все в участке его уважали и боялись. Наверное, в этом и была моя проблема. У меня напрочь отсутствовал страх перед ним.

      – Вы беситесь от того, что я вас не боюсь, как все остальные?

      – Нет, Эва, я вне себя от ярости.

      – Я вас уважаю и как человека, и как руководителя. И еще ни разу не скомпрометировала при посторонних. Я не фамильярничаю, не шучу неуместно. Всегда исполняю приказы, какими бы глупыми они не были.

      – Всегда ли? Тебе напомнить про октябрь две тысячи пятнадцатого?

      Я помнила, как ослушалась прямого приказа