Шанель № 666. Галина Полынская

замученный клочок бумаги.

      – А на чем он приезжает? – развернув бумажку, я попыталась хоть что-то там разобрать.

      – На самолете. Ива, ты должна его встретить.

      – Почему я?

      Неожиданно для себя я разволновалась.

      – Гарри на работе, а я сама видишь в каком состоянии, Марк его не знает…

      – Божена, я видела его много лет тому назад, помню только, что у него были длинные черные вьющиеся волосы, глаза с ресницами…

      – Ива, все на месте, уверяю, и волосы он по-прежнему носит длинные, ты сразу его узнаешь. Ива, прошу тебя, встреть Владика, не хочу, чтобы он думал, будто у него плохая мать, которая даже…

      – Хорошо, сейчас зайду в магазин и оттуда – в аэропорт.

      – Ива, ты настоящий друг, умоляю, не говори Владу, почему я не смогла приехать сама, ладно?

      – Ну, уж нет, когда бедный маленький всеми покинутый мальчик дрожащими губками спросит, где же его мамочка, я скажу: твоя мамочка, сладенький, валяется с похмелья в обнимку с тазиком.

      – Ива, ты не посмеешь так поступить со мной!

      – Еще как посмею. Конечно, нет, что ты так разнервничалась, скажу, что у тебя просто болит голова и все, довольна?

      – Довольна. Поезжай скорее, как бы не опоздать.

      – Не беспокойся, все будет в порядке, поскорее приходи в чувства, иначе потом сама будешь объяснять мальчику, почему именно у тебя болит голова.

      Поставив около Божены еще стакан воды, я поспешила в магазин, надеясь, что скульптор уже ждет меня. Очень кстати подвернулось такси, и я быстро добралась до города. Дисциплинированный скульптор патрулировал у магазина с большим мешком творений в руках. Анна, наша продавщица, еще только-только приводила все в порядок, расставляя по полкам шедевры. Вместе с нею мы быстренько отобрали штук пятнадцать работ, заплатили скульптору и он, окрыленный полученной суммой, помчался творить дальше. Поручив Анне расставить по полкам новоприбывшие произведения искусства, я ринулась в аэропорт.

      По пути я продолжала нервничать. Мальчик наверняка расстроится, что Божена сама его не встретила и вместо мамы его ожидает какая-то незнакомая тетка, меня-то он вряд ли помнит, столько времени прошло… Чтобы хоть как-то утешить Влада, я попросила таксиста притормозить, выскочила наружу и купила у бабульки букет подснежников.

      В аэропорту толпилась уйма народа, и я занервничала еще сильней. Увидев на табло надпись, гласящую, что самолет из Варшавы приземлился, я стала протискиваться через толпу, готовясь броситься к любому мальчику с мало-мальски черными глазами. Не найдя никого подходящего, я вылезла обратно, встала в стороне, решив караулить Влада там, где попросторнее. Я жалела, что не написала плакат с его именем, было бы больше шансов, а теперь он, бедненький, слоняется здесь с вещами по аэропорту и чувствует себя никому не нужным…

      – Здравствуйте, Ива, – неожиданно раздался голос за моей спиной.

      Я обернулась и опешила. Рядом со мною стоял голливудский киноактер почти двухметрового роста. Ничего себе, какие люди меня знают!

      – Вы не узнаете меня?

      Актер