.

такой траурный вид? – спросил с улыбкой Камил. – А может быть, – добавил он, пытаясь обнять жену, – ты грустишь о нашем бедном друге Лоредане?

      – Мсье Лоредан не был нашим другом. Мсье Лоредан был вашим приятелем. И поэтому я не могу грустить по причине его смерти.

      – Ну, тогда я вообще ничего не понимаю, – сказал Камил, бросая сюртук на кресло. Ему уже надоело так долго вести столь мрачный разговор.

      – Камил, – спросила госпожа де Розан. – Вы не замечаете, что со мной за эти несколько недель произошли некоторые перемены?

      – Честное слово, нет, – ответил Камил. – Ты по-прежнему очаровательна.

      – И вы не видели моей бледности?

      – Парижский климат такой коварный! Кстати, хочу сказать тебе вот что: тебе очень идет эта бледность. И если я что-то и заметил, так это то, что ты день ото дня становишься все красивее!

      – А круги под моими глазами? Разве они не говорят о бессонных ночах?

      – Честное слово – нет! Я полагал, что ты специально их красишь. Теперь это модно.

      – Камил, бедный мой друг, вы эгоист или очень фривольный человек, – произнесла молодая женщина, качая головой.

      По щекам ее скатились две слезинки.

      – Ты плачешь, любовь моя? – спросил Камил с удивлением.

      – Да посмотри же на меня, – сказала она, направляясь к нему и складывая молитвенно руки, – я умираю!

      – О! – сказал Камил, пораженный бледностью и зловещим выражением лица жены. – Ты и впрямь кажешься очень больной, моя бедная Долорес.

      Обняв ее за талию, он сел и попытался было усадить ее к себе на колени.

      Но молодая женщина вырвалась из его объятий, резко отстранилась и бросила на него гневный взгляд.

      – Хватит мне лгать! – сказала она яростно. – Я устала от своего молчания, и мне стыдно за него. И теперь я желаю, чтобы вы дали объяснения.

      – Какие объяснения ты хочешь от меня получить? – спросил Камил таким естественным тоном, словно был и вправду удивлен требованием жены.

      – Это проще простого: объясни свое поведение, начиная с того дня, когда ты впервые оказался в особняке Вальженезов.

      – Опять какие-то подозрения! – сказал Камил с нетерпением в голосе. – Я-то полагал, что мы с тобой на этот счет объяснились.

      – Камил, мое доверие к тебе было таким же огромным, как и моя любовь. Я задала тебе вопрос относительно твоих отношений с мадемуазель Сюзанной де Вальженез, и ты ответил мне, что ты испытываешь к ней только лишь симпатию и чисто братские чувства и что она отвечает тебе тем же. Я любила тебя и готова была поверить всему, что бы ты ни сказал. И я поверила твоим словам.

      – И что же дальше? – спросил американец.

      – Подожди, Камил. Готов ли ты подтвердить сегодня ту клятву, которую ты дал мне четыре месяца тому назад?

      – Вне всякого сомнения.

      – Значит, ты и сегодня любишь меня так же сильно, как год тому назад, то есть как в день нашей свадьбы?

      – Чуточку сильнее, чем год тому назад, – ответил Камил развязным голосом, который до странности резко контрастировал с хмурым выражением лица его жены.

      – А мадемуазель де Вальженез ты, значит, не любишь?

      –